Роберт Фулгам - Все самое важное для жизни я узнал в детском саду

Хайхо-Лама, если помните, умер в 1937 году, и с тех пор монахи из обители Са-скья сорок лет безуспешно ищут его перевоплощение. Об этом прошлым летом поведала «Нью-Йорк таймс». В статье сообщалось и о том, как узнать ламу: он ходит по белу свету, говорит и поступает мудро и мудрость свою несет людям незаметно и загадочно; он исполняет волю Бога, сам того не осознавая.

Где-то на небесных отборочных пунктах, видимо, случилась невообразимая ошибка, и в результате дух Хайхо-Ламы переселился в Илию Шварца — тут у меня сомнений нет.

Впервые я об этом догадался, когда понес в починку свои старые туфли из мягкой кожи. Их надо было полностью обновить. Работенка немалая. Илия тщательнейшим образом осмотрел туфли и с сожалением в голосе объявил, что чинить их уже бесполезно. Пришлось, увы, принять этот горький приговор. Потом Илия взял туфли и скрылся где-то в глубине мастерской. Я ждал и недоумевал. Илия вернулся с коричневым пакетом, в котором лежали мои туфли. Наверное, чтобы мне нести было удобнее, подумал я.

В тот же вечер дома я. заглянул в пакет и обнаружил гостинцы и записку. В каждой туфле лежало по шоколадному печенью, завернутому в вощеную бумагу. А записка была такая: «То, что делать бесполезно, можно делать кое-как. Поразмыслите над этнми словами. Илия Шварц».

Вот вам и послание от Хайхо-Ламы.

А монахи пусть продолжают поиски. Потому что им я ни за что не скажу — ламы нам самим нужны, все, какие только есть.

Переезд больно ударяет по моему представлению о себе. Не скрою: приятно думать, что я вполне опрятен и аккуратен. Но вот наступает прощальный момент, когда все вещи и мебель уже вынесены; я возвращаюсь взглянуть напоследок, не забыл ли чего, и вдруг вижу, что на полу всюду полно ПЫЛИ! И где стоял письменный стол, и где стоял книжный шкаф, и где стояла кровать, и в углу, где стоял комод.

Пыль. Свалявшаяся в серые, безобразные мохнатые комки пыль.

Посмотри-ка, сколько грязи, говорю я себе. Выходит, не такой уж я опрятный и чистый. А что сказали бы соседи? А что сказала бы мама? А если они это все увидят? Надо скорее тут подмести! Надо все вымести. Всякий раз, когда переезжаешь, обязательно остается Пыль. И откуда она только берется !

Я вычитал в одном медицинском журнале, что в какой-то лаборатории проводили анализ этой Пыли. И хотя там исследовалась аллергия, результаты по-своему интересны не только врачам.

Установлен состав пыли: частички шерстяной и хлопчатобумажной ткани, а также бумаги, останки насекомых, остатки пищи, растений, листьев деревьев, пепел, микроскопические споры грибков, одноклеточные организмы и множество всяких мелких частиц, в основном, естественного, органического происхождения.

Но тут перечислены лишь второстепенные компоненты; основных же источников всего два: люди — их волосы и чешуйки отмершей кожи — и метеориты , распавшиеся на мельчайшие кусочки при столкновении с атмосферой. (Кроме шуток — они действительно каждый день тоннами падают на Землю.) Иными словамн, то, что есть под кроватью, книжным шкафом, туалетным столиком и комодом, — главным образом я сам и звездная пыль.

Один ботаник рассказал мне, что если набрать в колбу Пыли, добавить води, посадить семечко и поставить колбу на солнце, то семечко будет расти прямо на глазах. А если ту же колбу поставнть в темное, влажное место, в ней вырастут грибы. Ну а кто их съест, у того сразу в глазах и темно станет, н звезды засияют.

Если же очень хочется увидеть целое облако настоящей звездной пыли, нужно снять с кроватн простыню, хорошенько ее встряхнуть в темной комнате, а затем включить электрический фонарик. Вот она! Переливается, как снеговичок в стеклянном шаре у бабушки на камине. Падает Лондонский мост, падаю я, падают звезды. Говорят, все на свете падает, чтобы потом возродиться.

Ученые доподлинно установили, что люди рождены от звезд. Люди — это звездная Пыль. Значит, там, под письменным столом, я незаметно возвращаюсь к своим истокам. Воссоединяюсь с Пылью нашей Вселенной и превращаюсь в нечто новое и неведомое. Теперь я с особым уважением отношусь к тому, что происходнт в укромных уголках и щелях моей — именно моей — комнаты. Там не мусор и не просто пыль. Там — мой союз с космосом.

Священник обязан, кроме всего прочего, быть рядом с умирающими и усопшими. В больничной палате, в морге, в похоронном бюро, на кладбище. То, что я знаю об этом, наложило особый отпечаток на мое восприятие остальных сторон жизни, То, что я знаю об этом, объясняет, почему я не стану тратить жизнь на то, чтобы, скажем, подстригать газон, или мыть машину, или подметать опавшую листву, или убирать постели, или чистить обувь, или мыть посуду. По той же причине я не стану гудеть и сигналить, если при зеленом свете замешкался водитель стоящей впереди машины. И по той же причине не убиваю пауков. Зачем, да и когда все это делать? На кладбищах и в подобных им местах я кое-что понял и именно поэтому иногда заглядываю в таверну под названием «Бизон».