Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том второй

— Да, видно, большой, — пробурчал и Алдангар.

Рысмагамбет проводит рукой по стене:

— А стены-то как сложены? Высокие были, а теперь под пески ушли.

Даулетияр задумчиво пощипывает бородку:

— А сколько под эти пески ушло печальных тайн. Сколько крови. они впитали, сколько засыпали следов преступлений.

— Дауке, расскажите, что здесь было, — с нетерпением упрашиваю я дядю,

— Вяленая конина варится долго, за это время можно рассказать многое, Дауке, — поддержал меня Рысмагамбет, поглаживая широкую, в виде лопаты, бороду и изредка проводя рукой по лысине. Дауке обычно подшучивал над этой его привычкой.

— Перекочевали твои волосы. На бороде им, видно, прохладнее.

Мы расселись поудобнее и приготовились слушать. Дауке искусный рассказчик. Говорит он то тихо и взволнованно, то по ходу рассказа зычно крикнет, а то в его голосе зазвучит слеза.

Перед тем как начать, Даулетияр резко вскидывает бородку и, как бы призывая слушателей к вниманию, восклицает:

— Ва!

И вот медленно течет его проникновенная речь.

— В давние времена эти места населяли созаки. Считают, что созаки и казахи — родные братья. От созаков пошли каракалпаки, — Старик указывает камчой в сторону земель каракалпаков, где я еще никогда не был. — Куван-Дарья когда-то была полноводной рекой...

Я догадался, что он имеет в виду след от реки — сухое русло, которое мы недавно пересекли.

— Когда-то эти места были сплошным цветущим садом. Землю покрывали густые травы и невиданной красоты цветы. Райские сады с разросшимися высокими и пышными деревьями хранили прохладу и сладкий аромат.

Даулетияр, будто наслаждаясь нарисованной им картиной, откинулся назад и обвел своих слушателей мечтательным взглядом:

— Ва! Когда-то наш великий предок Асан-Кайгы полмира обскакал на своем верблюде Желмае, что был быстрее ветра, в поисках счастливой земли для своего народа. Вот, лучше этой бы он не нашел. Сады Ирана воспеты акынами, но по сравнению с теми, что были здесь, это бледные тени. Дары солнца и воды не уступят дарам аллаха. Когда много воды да щедрое солнце, чего только не вырастет! Здесь было все. И дыни джамбилче [3] Джамбилче — сахарные дыни. , что тают во рту, и урюк, величиной с гусиное яйцо, кисло-сладкие туты, переливающиеся, прозрачные, как бусинки, чистые, как слеза... А какой виноград!.. Да разве можно все перечислить! Как говорится, дернешь за травку — мед потечет.

Но случилось так, что из-за предательства одной змеи, вскормленной на этой земле, погиб город и тысячи людей. Зеленые сады превратились в золу...

Старик замолчал. Все смотрели на него выжидающе. Я, как цыпленок на шесте, пристроился на стене крепости. Розоватые краски вечера таяли, становились темно-сизыми, лишь на далеком горизонте тянулась оранжевая каемка.

Вместе с надвигающимися сумерками из песков вырастали неясные очертания иного, далекого мира... Сады, подернутые голубой дымкой тумана... Легкие, высокие, светлые строения... Блеск полноводной реки... Множество человеческих теней... Одна за другой сменяются неясные картины, краски сливаются, и уже трудно понять, где начинается сказка и кончается явь. Под мертвым слоем песка бьется пульс истории далекой жизни, и я с жуткой дрожью ощущаю ее дыхание.

— Созаки — народность немногочисленная, жили они обособленно. Это были времена непрестанных нашествий. Народ часто разоряли. И тогда-то созаки построили город — крепость Аяз-Кала, окружив ее неприступной высокой стеной.

Владыкой у них был хан Айдарлы. Не любил он походов и сражений. Считал, что лучше не воевать, а торговать. Снаряжал он караваны и уходил в далекие края. А его визири собирали с народа подати.

У его мелких завистливых соседей были не такие острые зубы, чтобы они могли откусить часть его владений, а с грозным ненасытным соседом — царем кзыл-башей он умел ладить, находил пути к миру и обоюдной торговле. Войны не разоряли страну — и хан богател. Богатство отгоняет заботы и печаль, но нередко вселяет в душу человека всяческие страсти. Что только не придумывал хан! Одной из его сильнейших страстей была соколиная охота. Сотни кусбеги [4] Кусбеги — охотник с соколом. держал он у себя. Какие только птицы не распевали у него во дворце, а его больше привлекали смелые и хищные соколы. Когда объявлялись сборы на охоту, заливались кернаи, гремели барабаны. Пригоняли ему из других царств джейранов и куланов. Но любая страсть со временем угасает. И вот хан Айдарлы затосковал. Больше ничто его не занимало. Ни пиры, ни охота, ни путешествия. Однажды приказал он построить такой дворец, который бы затмил блеском все дворцы падишаха кзыл-башей. И вскоре в пустыне, как солнце, засиял дворец серебряным куполом и золотыми воротами.