Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том первый

Тахави Ахтанов — представитель среднего поколения казахских писателей. Участник Великой Отечественной войны. Его стихи и очерки печатались еще во фронтовых газетах. Первый роман «Грозные дни» вышел в 1956 году. Через два года был напечатан в журнале «Дружба народов». В дальнейшем, на русском языке выдержал пять изданий. Переведен также на немецкий язык и некоторые языки народов СССР.

Второй роман писателя — «Буран», за который автор удостоен Государственной премии Казахской ССР имени Абая. Роман опубликован я журнале «Новый мир» (1965) Переведен на немецкий, персидский языки, а также на языки народов СССР.

В первый том его избранных произведений вошли роман «Грозные дни» и драматическая поэма «Клятва». Второй том составили роман «Буран», «Индийская повесть», рассказы, эссе и размышления писателя

Тахави Ахтанов является также одним из ведущих казахских драматургов. Им написаны десять драматических произведений. Наибольшей популярностью среди зрителей пользуются драмы «Сауле», «Печаль любви», «Отец и сын», «Клятва». Писатель занимается литературоведением и переводами.

Авторизованный перевод с казахского А. Дроздова и С. Борзенко

Раздался высокий протяжный гудок паровоза; это был голос разлуки, он вырвал отъезжающих из объятий близких и как бы провел между людьми резкую черту. По одну ее сторону были воины, уезжавшие навстречу боям, смерти и подвигам, по другую — их родные, остававшиеся у домашних очагов, у станков и в степи, наедине с бессонной тревогой за жизнь фронтовиков.

Длинный воинский эшелон медленно тронулся с места. Провожающие побежали вдоль платформы, взмахивая руками, выкрикивая напутствия, пожелания, просьбы беречь себя и не забывать родных; все, что скопилось в сердцах за эти дни, теперь рванулось наружу. Бойцы толпились у дверей вагонов и тоже что-то кричали, махали руками.

Поезд исподволь набирал ход. Мелькнула и пропала из глаз желтая будка. Показались крохотные белые домики. Они тянулись по кромке глубокого оврага, взбегали на пологие холмы.

У домиков стояли женщины и дети и махали поезду.

А потом открылся город. Невысокие дома, словно не желая себя обнаружить, прятались под зелеными бархатными кронами деревьев.

Город уходил все дальше, но, удаляясь, он становился ближе сердцу бойца, даже тем из них, кто не жил в нем постоянно.

Ержану, командиру взвода, бойцы уступили место у дверей, у самой перекладины. Его сжали. Чей-то острый локоть уперся ему в бок; высокий боец Добрушин облокотился на его плечи. Но Ержан стоял не шевелясь, смотрел на убегающий город, на крутые склоны Алатау. Он ощущал в себе торжественную приподнятость: ему едва минуло двадцать лет, и он отправляется в боевой поход по зову Родины. Ержан был уверен, что люди смотрят только на него, потому что он статен, молод и в глазах его светится отвага. Поэтому он старался держаться на виду, говорил мало, не улыбался, а, проходя вдоль вагонов, чеканил шаг.

Но сейчас чувство самоупоения покинуло Ержана. Тоска шевельнулась в нем — он расставался с родными краями.

Сизоватая мгла в извилистых зеленых ущельях Алатау начинала редеть, становилась прозрачней. Лучи вечернего солнца облили горные хребты нежным мягким светом. Вершины гор, теряя серебряную яркость, окрасились в розоватый цвет, будто на них проступила кровь. И эта нежность вечера, эта мягкость красок размягчили душу Ержана. В эту минуту он был беззащитен под напором тоски. Обжитое гнездо юности, теплое гнездо счастья уходило назад, терялось в пространствах. До чего все знакомо здесь. Вот голубая сопка с острой вершиной — Ержан когда-то взбирался на нее. Из окна вагона она казалась маленькой. А вон, немного правее, зелеными зигзагами вклинивается в горы ущелье Аксай.

— Смотрите, Бурундай! — закричал кто-то за спиной Ержана. И все стали смотреть на большой, коренастый, хмурый холм, одиноко высившийся посреди ровной долины. Смотрели и радовались, будто увидели родного человека.