Александр Зиновьев - Гомо советикус

Проблема, что именно я буду посвящать нам самим, решается просто. Как любил выражаться мой отчим – заведующий крупным подмосковным кладбищем, – была бы эпитафия, а покойник найдется.

Проблему выхода к Индийскому океану мы обсуждали еще при Хрущеве. Правда, больше в мечтательном, чем в действенном смысле. Мол, при Петре мы пробились к морю, а теперь пора к океану пробиваться. Мы забыли о том, что у нас выходы к океанам на десятки тысяч километров растянулись. Это не в счет, ибо там холодно и неуютно. Нам к теплому океану надо, к Индийскому. Англичане попользовались Индией и прочими странами Востока, и хватит. Теперь наш черед. Мы тогда еще не знали, что проблема эта окажется гораздо проще, чем мы предполагали, так как никто из нас не удосужился посмотреть на географическую карту. Мы думали, что к этому океану придется лезть через Алтай, Памир и Гималаи. А оказалось, что это немного дальше, чем до Сочи, и много легче, чем до Сочи. Ах, если бы кто-то подсунул нам тогда хотя бы школьный атлас! Не было бы тогда иранского кризиса. И вообще никаких арабов не было бы. Откуда они вдруг появились?

К теплому океану мы в конце концов вышли. Но малость далековато – у самых берегов Америки, на Кубе.

Несколько лет назад в Москве около Кремля постоянно дежурил сотрудник одного западного посольства. В его обязанность входило наблюдение за правительственными машинами, въезжавшими в Кремль и покидавшими его. Специалисты-кремленологи на Западе обрабатывали его информацию и делали глубокомысленные обобщения насчет политики Кремля. А в КГБ был сотрудник, который составлял «липу» для западного наблюдателя, а именно – программировал, какие «брежневы», «сусловы», «громыки» и прочие члены советского руководства, в какое время и в каком порядке въезжают в Кремль и покидают его. Этот сотрудник КГБ смеялся до слез, рассказывая о своих манипуляциях с советскими «руководителями». Однажды он запустил в Кремль трех «брежневых», а выпустил оттуда пять. Интересно, как решили эту загадку западные кремленологи?

Первым ко мне заглянул Циник, один из обитателей Пансиона.

– Что с вами? Вызвать врача?

– Не надо, я выкарабкаюсь сам.

– Может, сообщить в полицию? Тут такие темные делишки творятся!..

– А что это даст?

– Верно, ничего. Тут один тип сам сознался, что двоих наших на тот свет отправил с помощью каких-то бактерий. Так в полиции ему не поверили. Сказали, что у него нет достаточных доказательств. Это называется демократией. Ладно, на многое не рассчитывайте, но бутерброд я вам принесу.

Циник ушел. Я подумал, что этот бутерброд, может быть, будет моим последним земным делом. Пускай! По крайней мере, и на сей раз мне самому не надо будет принимать решение – советские люди не приучены сами принимать решения.

Потом зашел Шутник, другой обитатель нашего Пансиона. Пожертвовал мне пачку сигарет. Он был в Испании и Италии по делам одной антисоветской организации, в которой ему платят гроши, но оплачивают дорожные расходы. За свой счет на поездку в Испанию ему пришлось бы копить деньги минимум лет пять.

– Как там?

– Как всегда. В Англии, вы знаете, левостороннее движение. В Италии же – поперечное, а в Испании – встречное. Ни одной целой машины. Мусор. Правительственные кризисы. Убивают. Взрывают бомбы. Похищают детей и политиков. Воруют. Обманывают. Бастуют. Но очень вкусно питаются. И очень усердно занимаются любовными делами. Одним словом, свобода. Встретил одного вашего московского знакомого. Он сказал, что вы – советский агент.

Оставшись один, я начал обдумывать весьма актуальную для нас, советских эмигрантов, проблему: что такое советский агент?

Понятие «агент КГБ» является ведомственным, а не научным. Оно слишком узко, неопределенно и вызывает негативные эмоции. Я бы предпочел более общее и более точное, научно беспристрастное, социологическое понятие «советский агент», или «агент Советского Союза», сокращенно – «асс». Строгость этого понятия абсолютна. О любом человеке в мире можно с полной уверенностью сказать, является он ассом или нет. Тогда как даже о явном агенте КГБ бывает порою невозможно с уверенностью утверждать, что он – агент КГБ. И опасно: засудит! Засудит как за клеветническое оскорбление. Быть агентом КГБ предосудительно, а быть ассом – нисколько. Если человек есть асе, из этого не следует, что вы не подадите ему руку. А если он таковым не является, из этого не следует, что вы кинетесь ему на шею. Видите, какие выгоды сулит употребление понятия «асе» вместо «агент КГБ»? И заметьте, проблема решается на чисто семантическом уровне.