Уильям Грэшем - Человек проходит сквозь стену. Правда и вымысел о Гарри Гудини

Ничего не доставляло Гудини большего удовольствия, чем письма какого-нибудь умника, который, почувствовав легкое головокружение перед сеансом Гудини, объяснял это влиянием сверхъестественных сил.

Но в то же время его охватывало почти отвращение, когда он видел, что такой человек, как Конан Дойл принимает всерьез те трюки, которые не могли бы обмануть и умного семилетнего мальчика. Он, как никто другой, знал годы упорных трудов, испытаний, ошибок; даже относительно несложный трюк, такой, как, например, освобождение из тюремной камеры, он готовил тщательно и кропотливо, отрабатывая все детали. Поэтому можно понять его чувства, когда он видел, как наивных приверженцев спиритизма обманывают отъявленные мошенники, уже не раз пойманные с поличным.

Ранней весной 1920 года Конан Дойл писал Гудини: «Это Вы привели меня к оккультизму! Мой разум говорит мне, что Вы обладаете этой чудесной силой. Я не вижу другой возможности объяснить то, что Вы делаете, хотя и не сомневаюсь, что Ваши сила и мужество помогают Вам».

Так выглядела сказка Рыцаря о чудесах, творимых Гудини. И что бы ни говорил и ни делал Гарри, иногда почти раскрывая свои секреты, ничто не могло убедить выдающегося врача и знаменитого писателя в том, что Гудини не способен дематериализовываться.

Наконец, 14 апреля 1914 года Гудини посетил сэра Артура и леди Конан Дойл в их доме в Кроуборо, где отобедал, познакомился с детьми и выслушал пылкий рассказ хозяев об их контакте с умершим сыном. Они были людьми, которых спиритические медиумы называют «зашоренными» людьми, иллюзии которых невозможно разрушить никакими доводами разума.

Однако за такой глубокой верой, зачастую, скрывается сильное, хотя, возможно, неосознанное тщеславие. «Я вижу все это своими собственными глазами. Раз я не могу объяснить это, значит, это сверхъестественно», — примерно такова логика их рассуждений.

Обычное любопытство, которое вначале проявлял Гудини к спиритам, этим продавцам чудес, и их методам, со временем превратилось в стремление непредвзято исследовать медиумные явления, поскольку его все же не оставляла надежда получить весть от своей матушки. Когда же он понял, что медиумы стремятся лишь поточнее угадать, какое послание из потустороннего мира его больше всего устроит, все эти атрибуты спиритических сеансов (летающие гобои, закутанные в марлю привидения) привели его в величайшее негодование. Однако он продолжал посещать спиритические сеансы, чтобы побольше узнать об уловках этих шарлатанов, решив дать волю своему гневу на страницах книги, которую он задумал написать.

Поэтому во время своего турне по Британии, продолжавшегося с февраля по июль 1920 года, он «сидел» на спиритических сеансах, наверное, больше сотни раз. Гвоздем «сезона» в том году были сеансы розовощекой молодой француженки Евы Карье. Она могла извергать изо рта пенную жидкость, которую медиумы называли эктоплазмой. На Гудини все это не произвело особого впечатления, однако в письмах Конан Дойлу он описывает этот сеанс в несколько ином тоне. Впрочем, о своих впечатлениях он предпочитает умалчивать. В конце концов, именно рекомендации сэра Артура открыли ему путь к сливкам общества спиритов, и он не хотел, чтобы напряженность в отношениях с Рыцарем помешала ему продолжать наблюдения.

В своем дневнике Гудини записывает свои истинные впечатления, называя медиумов просто компанией жуликов.

При посещении сеансов Гарри часто брал с собой Бесс и ее юную племянницу Джулию Сойер, работавшую у него секретаршей. Джулия научилась легко разгадывать трюки, используемые на спиритических сеансах. Благодаря своей внешности (выглядела она совсем подростком, хотя на самом деле ей было уже больше двадцати) она стала незаменимым «тайным агентом» Гудини в среде американских медиумов, когда сам Гарри уже открыто выступал против них.

Однако прежде чем очертя голову ринуться в бой с медиумами, он решил снова попробовать свои силы в кино. Рана, нанесенная самолюбию Гарри отсутствием у публики интереса к его фильмам, немного затянулась, и свое фиаско он теперь объяснял неудачными сценариями и плохой режиссурой.

Но сейчас он организует свою собственную компанию, сам напишет сценарий и поставит фильм, в дополнение к тому, что, конечно, будет играть ведущие роли. Третьего июля он отплыл домой в полной уверенности, что в кино его ждет такая же слава, какую он снискал в варьете.