Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых - Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

С уважением Зандбанк

Получив это письмо, Эйтингон сразу же отправил телеграмму Шестову, в которой пересказал ответ рабочего профсоюза. Не дожидаясь от него ответа, он отправился из Иерусалима в Тель-Авив для встречи с Я. Зандбанком, руководителем отдела культуры профсоюза (см. о нем прим. 4 к письму 67, от 5 июня 1935 г.), которого, однако, не застал. В письме, ему адресованном, он сообщал, что приложит все силы, чтобы помочь в организации шестовских лекций. Ответ от Я. Зандбанка, датированный 14 февраля, был следующим (в подлиннике на иврите):

Уважаемому д-ру Эйтингону Иерусалим

Сожалею, что не встретились. Получили Ваше письмо от 8.2. и благодарны Вам за готовность помочь нам в организации лекций проф. Шестова. Мы не имеем возможности установить сумму, которая выпадает на Иерусалим, и сумеем сделать это, только получив ответ из нескольких мест. Как уже говорилось, мы обратимся в нашу комиссию по культуре, чтобы она занялась технической стороной проблемы.

С уважением Зандбанк

2. См. прим. 4 к письму 60, от 24 декабря 1933 г.

3. Маймонид, или Рамбам (между 1135 и 1138–1204), выдающийся еврейский философ и богослов, разносторонний ученый своей эпохи.

4. См. письмо 50, от 20 мая 1930 г.

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

22/II. <19>35

Boulogne s/Seine

19. Rue Alfred Laurant

Дорогой Макс Ефимович!

После того как я отправил Вам последнее свое письмо, прошло уже больше недели. И хотя я отклонил Ваше предложение читать о Маймониде, но думать о нем я не переставал. И чем больше думал, тем больше убеждался, что те казавшиеся мне непреодолимыми и такими увесистыми «но» – не так увесисты и потому преодолимы. В конце марта я сдам все свои работы – и в моем распоряжении, раз поездка откладывается на осень, будет около четырех месяцев: этого вполне достаточно, чтобы разобраться в Маймониде и написать о нем работу в 1½, 2 печатных листа, т. е. на одну лекцию. Тоже я придумал способ, каким образом можно, не нарушая торжества и праздничного настроения говорить о моих с ним разногласиях. И теперь, когда я получил официальное приглашение от союза ремесленников (вероятно, Вы его имели в виду в Вашей телеграмме), [1]я ответил им своим согласием и предложил читать о Маймониде. Смущает меня только одно: они пишут, чтобы я написал им не о своей теме, а о своих темах. Меж тем, если я займусь Маймонидом, у меня уже не будет времени готовить другие лекции. По-моему, в этом и нет нужды. Они хотят, чтоб я объехал ряд городов и поселков (какие и сколько их, они не пишут). Но какая надобность в каждом месте говорить о другом? Я просил д-ра Манд<���ельберга> выяснить все вопросы, связанные с моими лекциями, возможно скорее и осведомить меня. [2]Вам же пишу только, чтобы поблагодарить за поданную лишь Вами мысль читать о Маймониде. Если «союз ремесл<���енников>» не станет возражать, все устроится к лучшему.

Всего Вам доброго. С сердечным приветом Мирре Яковлевне. А<���нна> Е<���леазаровна> тоже шлет Вам обоим свой привет. Ваш Шестов

1. Шестов переводит титул на адресованном ему приглашении (и в телеграмме Эйтингона, см. прим. 1 к предыд. письму) – General Federation of Jewish Labour in Eretz-Israel (Palestine) – как «Всеобщую Федерацию Еврейских Ремесленников в Эрец-Исраэль (Палестине)», употребляя слова «ремесленников» и «рабочих» как синонимы, см. в след. письме.

2. Речь идет о Льве Евсеевиче Мандельберге, муже сестры Шестова Елизаветы Исааковны, см. прим. 4 к письму 62, от 22 апреля (фактически – марта) 1934 г.

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

23/III. <19>35

Дорогой Макс Ефимович!

Получил оба Ваших письма и одновременно письмо от G F of J Labour. Оказывается, что тема о Маймониде для них нежелательна: по их мнению, о Маймониде нужно читать по-еврейски и, затем, о нем и без меня достаточно теперь почитают. Не могу сказать, чтоб я этим очень огорчился. На приготовление лекции о Маймониде у меня ушло бы несколько месяцев, и, может, лучше, если я это время потрачу на другую работу. Я просил Леон<���ида> Ник<���олаевича> и Ел<���изавету> Яковлевну передать Вам (когда они уезжали, я еще не имел письма от союза палест<���инских> рабочих), как, по-моему, лучше всего было бы устроить с лекциями. [1]Мне кажется, главное, чтобы не было слишком трудно и чтобы было понятно. Может быть, Маймонид для большой публики был бы не по зубам, как говорится. Боюсь тоже, что и Киргегард окажется в этом смысле неподходящим, и даже, пожалуй, еще более неподходящим, чем Маймонид. Я здесь целые курсы о нем читаю и чувствую иной раз, что слушатели не постигают. Не лучше ли выбрать тему полегче. Я помню, что читал в Берлине о Толстом, и публика была очень довольна: понимала. Не лучше ли эту лекцию повторить в Тель-Авиве и в колониях, а если нужна еще вторая, то прочесть о «этич<���еской> проблеме у Шекспира» (о Юлии Цезаре ), а в Иерусалиме Скованного Парменида (одну или две лекции по-немецки)? А о Киргегарде – если прочесть, то в очень ограниченном круге лиц, которые захотят слушать, не оповещая об этом официально (думаю, что, кроме Вас, ни у кого не будет охоты слушать). В таком смысле я и отвечаю (не упоминая, конечно, о частных беседах о Кирг<���егарде>) и в комитет евр<���ейских> рабочих. Я думаю, что Вы согласитесь со мной, что так будет лучше.