Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых - Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Сейчас я, действительно, работаю над статьей (для R < evue > Phil < osophique >, связанной с не так давно вышедшей книгой Жильсона Дух средневековой философии . [3]Статья будет называться Афины и Иерусалим . [4]Из этого для Вас нетрудно заключить, о чем в ней будет идти речь. Для Жильсона средневековая философия, выросшая из греческой философии и ее углубившая, была истинной «иудео-христианской философией». Я, соглашаясь с Ж<���ильсоном>, что схоластика приняла от греков и их основные принципы и их технику мышления, утверждаю, что именно потому она принуждена была «очистить» библейское откровение от всего, что в нем было библейского, и тем подготовила новую философию, которая является отречением от Библии.

Всего Вам доброго, дорогой Макс Ефимович! Искренно благодарю Вас за память обо мне и за приглашение. Авось осенью все же удастся повидаться. Мой сердечный привет Мирре Яковлевне.

Ваш Шестов

1. Письмо написано в Палестину, по всей видимости, когда Эйтингон приезжал туда в первый раз для своего рода «прощупывания почвы», см. об этом во вступительной статье.

2. По всей вероятности, Шестов пишет о Моше (Моисее Абрамовиче) Новомейском (1873–1961), еврейском общественном деятеле, одном из создателей химический промышленности в Эрец-Исраэль и современном Израиле.

3. Имеется в виду книга французского философа-неотомиста Этьена Жильсона (Étienne Gilson) (1884–1978) L’esprit de la philosophie médiévale (Paris, 1932).

4. Статья Шестова Athènes et Jérusalem вышла в двух номерах Revue philosophique de la France et de l’étranger – 1935, n 11/12 (novembredécembre), pp. 305–49; 1936, n 1/2 (janvier-février), pp. 32–79; ее перевод на французский язык, как и в большинстве других случаев, осуществил Б. Шлецер (см. письмо 65, от 23 марта 1935 г., где Шестов пишет об этом).

А. ШЕСТОВА – ЭЙТИНГОНУ [1]

Пятница [2]

<���после 13.03.34> [3]

19, rue Alfred Laurant

Boulogne s/Seine

Милый Макс Ефимович,

Лев Исаакович давно не имел от вас писем; он вам писал, послал свою книгу, но не получил ответа. [4]

Я думаю, что тут какое-нибудь недоразумение, но его это огорчает, так как он очень привязан и к Мирре Яковлевне и к вам.

Анна Григорьевна умерла в тот же день, как Ф<���аня> И<���сааковна> приехала, [5]она очень поправилась у вас, [6]так что с большей легкостью несет свое горе.

Напишите Л<���ьву> И<���сааковичу> непременно, но не упоминайте об этом моем письме; пусть инициатива будет ваша.

Привет сердечный Мирре Яковлевне и всего хорошего.

А. Шестова

1. Письмо написано в Палестину.

2. Под словом «Пятница» красным карандашом вписано:

M-me Rageot

10, rue Massenet (16)

Rageot – фамилия дочери Шестовых, Татьяны, по второму мужу. По-видимому, Анна Елеазаровна писала это конфиденциальное письмо из ее дома и для возможного ответа дала ее адрес.

3. Датируется по контексту.

4. Автор письма, по-видимому, ошибается: никаких новых книг у Шестова в это время не выходило, см. прим. 5 к след. письму.

5. Речь идет о смерти матери Шестова и Фани Исааковны – Анны Григорьевны Шварцман (см. прим. 2 к письму 1, от 7 сентября 1923 г.), которой не стало 13 марта.

6. Ловцкие вернулись из Палестины, которую они посетили по приглашению Эйтингона.

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

22/IV. [1]<19>34

19. Rue Alfred Laurant

Boulogne s/Seine

Дорогой Макс Ефимович!

Большое спасибо и Вам и Мирре Яковлевне за участливое слово. Я очень хорошо понимаю, что Вам все это время трудно было писать мне: когда дело всей жизни в одно мгновение разбивается вдребезги – все отходит и должно отходить на второй план. И даже обычное утешение, что находишься в центре «исторических» событий, ничего не приносит или, вернее, приносит с собой только отвращение ко всем отвлеченным разговорам. Недавно я встретился с одним русским немцем, приехавшим непосредственно из Германии – где он прожил три месяца. Может быть, Вы его имя слышали: Эмиль Метнер, брат композитора Метнера и теперь сотрудник Юнга. [2]Если бы <���Вы> слышали, с какой нежной любовью говорил он о Гитлере и национал-социалистах. У меня всегда было такое чувство, что русские немцы не любят Россию. Но мне все же казалось, что культурных людей всех стран должна объединять общая ненависть к деспотизму. Оказалось, что это не так. Французы уверяют, что если поскрести русского, то обнажится татарин. Но похоже, что и европеизм только лак, полировка: татарин живет во всех людях. Метнер так елейно описывал теперешнюю Германию, что трудно было допустить, что он притворяется. Он, верно, так упоен Deutschland, Deutschland über alles , [3]что всего остального не замечает; все остальное ему кажется призраком, не имеющим никакой реальностью . Реальность это