– А что нужно сделать, чтоб была ещё одна бутылочка коньяка? – спросил, обращаясь как бы в никуда, Поддубный.
* * *
– Мотор, а напомни, ты с какого года? – спрашиваю я.
– С 1983-го.
– На первую чеченскую ты не попал?
– Возраст не позволял. Я бы с удовольствием, но… Я был в 2003 и в 2004 году в Введенском районе. Боестолкновения случались, а такого, чтобы лютая война, – не было. Там где-то кого-то обстреляли, тут… Просто едешь на мотоброне – и из какого-то двора в тебя стреляют. Трассера отбились от брони. Никто на это даже внимания не обращал. Это происходило в основном в вечернее время, когда снимают блоки, когда останавливаться нельзя. В тёмное время суток все должны сидеть на жопе ровно.
– Какие-то свои тактические наработки ты здесь уже придумывал? Или что-то из Чечни привёз? Есть какое-то сходство, как ты думаешь, между войной там и войной здесь?
– Нет, чеченскую войну с этой никак не сравнишь. Разве только в том схожесть, что люди убивают людей. А стратегия поведения была отработана уже здесь. Пришлось подстраиваться под события, анализировать, предполагать, как думает противник, опережать его, принимать какие-то меры, какое-то противодействие на его действия. Постоянно приходилось двигаться.
– А вот эту историю с «Аллах Акбар» реально ты придумал первый? Когда в громкоговорителе врубали намаз, и это из раза в раз деморализовало противника.
– Я просто придумал на блокпосту в Семёновке поставить колонки и включать там музыку, что-то говорить по громкой связи. И туда сразу же влились намазы всякие. Потом песня Тимура Муцураева появилась, и пошла вот эта байда. И потом в Семёновке, как это положено по времени, мы начали включать намаз. И если какая-то информация приходила по поводу действий украинских террористов, то сразу же по громкой связи на всю Семёновку: «Внимание гарнизону! Противник может применить дымовые снаряды и высадиться ночью на вертолётах с тепловизорами!» и т. д, и т. п. Или там: «Внимание гарнизону! Приготовиться к ужину!» И они начинали в панике стрелять куда попало. Но так они и не смогли подавить это вещание, которое было всё время. Это была одна из психологических атак – и очень серьёзных.
– Серьёзная психологическая атака была – его автомобиль, китайский джип, – вставляет своё слово Поддубный.
– Какой китайский джип? – пытается вспомнить Моторола.
– Ну, у тебя был какой-то китайский внедорожник. Может быть, не джип, а кроссовер… От него пахло – просто ужас. Я из здания СБУ слышал, как воняла машина Моторолы.
– Ну, бог его знает. Серебристый?
– Да, да, да, вот от него пахло на две версты.
– Потому что на нём постоянно вывозили трёхсотых, двухсотых… Всё стекало в машине.
– …Мне про тебя ополченцы говорили, что у тебя звериная чуйка… – слегка подзадориваю Моторолу я.
– Нет у меня никакого чутья. У меня мордвинское лицо и часть моей крови принадлежит северным народам – может быть, из-за этого обо мне такое говорят. Я на 25 % коми, на 25 % адыгеец, на 50 % русский. Отец моей матери – русский, отец моего отца – адыгеец. Мать моей матери – коми, мать моего отца – русская.
– Ты типа коми-адыгейский охотник…
– Да какой я охотник? Я охоту люблю как прогулку. Как возможность пообщаться с природой.
– Мотор, а почему каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, рядом с тобой нерусские лица? Это случайно так получается?
– Это специально спланированная акция, – посмеивается Моторола, и тут же серьёзно говорит: – Потому что цель, которую я преследую, – достичь того же, что имелось раньше: когда была Великая Российская империя, которая объединила под своим флагом многие народы. Эти народы жили более или менее мирно, по крайней мере, старались, и у них это получалось. Но против общего врага воевали вместе и защищали одно государство.
– Но сопровождающие тебя – часто люди кавказского вида.
– Нет, вот только Гога абхаз – из всего окружения, – говорит Моторола.
– Все русские, конечно, но не совсем русские, – говорю я, поглядывая на входящих в помещение, где мы сидим, бойцов. Согласиться с тем, что они славяне, можно только под угрозой насилия.
– Артём, не только я это заметил, что ты еврей, – не глядя, бросает Моторола бородатому «спартанцу» горячего азиатского типа, вышедшему из соседнего кабинета.
– Я этого не говорил, Артём, – считаю нужным отметить я.
– Нет, просто бороды такие, понимаешь, – поясняет мне Моторола.
– Бороды – понятно. Но почему это чёрные курчавые бороды?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу