Олег Царев - КГБ в Англии

Срок прибытия: 3.06.30 г.».

9 июня Спиру написал заявление:

«Прилагаю путевку ЦК ВКП(б) от 3.06.30 и прошу зачислить меня на работу в ИНО ОГПУ».

На заявление была наложена резолюция:

«В ИНО ОГПУ — прошу оформить и направить т. Спиру в распоряжение ИНО на должность уполномоченного. Он будет в долгосрочной командировке за счет ИНО. С тов. Мессингом согласовано. М. Горб».

Если рассматривать резолюцию Горба как приказ о зачислении Спиру в кадры разведки, то его появление в Берлине всего через два месяца в качестве нелегала было также рекордом подготовки. Видимо изучив биографию Спиру, руководство разведки посчитало, что его можно с ходу пустить в дело. [3] Следует иметь в виду, что кроме насущных требований повседневной оперативной работы, как это имело место в случае с направлением Спиру на помощь Ильку, «облегченная» процедура оформления в нелегалы могла определяться тем «зеленым светом», который был дан решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года о переводе разведки преимущественно на нелегальную основу. В это же время произошло и чудеснре превращение Д.А. Быстролетова из сотрудника советского Торгпредства в Праге в греческого коммерсанта с местом пребывания в Берлине.

Жизненный путь Спиру был весьма схож с биографиями его будущих руководителей — Илька и Ванштейна. Он родился в 1898 году в Вене, в семье врача. В Вене же в 1915 году окончил гимназию и был призван в австро-венгерскую армию, в составе которой воевал на итальянском фронте, дослужившись к 1918 году до подпоручика. С марта по август 1919 года имел редкую возможность служить в Красной Армии Венгерской Советской Республики. Дальнейшая карьера Спиру была связана с журналистикой: до 1927 года он работал в ряде «партийных и буржуазных газет» и в пресс-бюро Балканского бюро исполкома МОПРа. Однако интереснее была скрытая сторона жизни Спиру.

«С 1919 по 1927 год я постоянно участвовал в нелегальной работе:

1919–20 гг. — член руководящего комитета коммунистической организации Буковины;

1920–21 гг. — член руководящего комитета коммунистической организации Банаты;

1922–24 гг. — член бюро ЦК Комсомола Румынии и представитель Комсомола в ЦК КП Румынии;

1924–27 гг. — МОПР».

Спиру также указывал, что в первый раз он был арестован в 1915 году в Вене, потом несколько раз в Румынии, один раз в Чехословакии и еще раз в Вене, после чего был выслан из Австрии. Один из арестов в г. Иславле, Румыния, закончился тюремным заключением в 1921–1922 годах.

В 1927 году Спиру приехал в Советский Союз, вступил в ВКП(б) и был направлен на работу в румынский и немецкий сектора существовавшего тогда в Москве Коммунистического университета национальных меньшинств Запада.

Богатый опыт подпольной партийной работы служил, по-видимому, лучшей рекомендацией для работы в разведке. Конечно, имевшие место аресты и тюремное заключение, свидетельствовавшие об осведомленности полиции иностранных государств о принадлежности Спиру к Коммунистической партии, представляли угрозу для его безопасности как будущего разведчика, но на то и существовала нелегальная разведка, чтобы преодолеть это осложнение. В большинстве случаев смены имени было достаточно, чтобы бывший коммунист-подпольщик благополучно прошел сквозь сито «черных списков» полиции и пограничных служб. Поэтому Спиру под именем Антона Таубера, гражданина Австрии, в середине августа 1930 года уверенно перееек границу Германии, о чем Артузов должным образом и информировал Илька. [4] Руководство разведки вполне отдавало себе отчет в тех опасностях, которые кроются в использовании людей с известным коммунистическим прошлым. Но разведка в то время был невелика (всего в 1930 году в ИНО работало 122 человека, 62 из них — за границей), не располагала ни базой, ни временем для специальной подготовки нелегальных разведчиков. Люди же с опытом и знаниями Илька, Спиру, Быстролетова, Малли, Дейча и др. представляли собой готовый или почти готовый резерв нелегалов. Из приводимого ниже письма Артузова становится очевидным осознание им определенного несовершенства тогдашней практики подбора нелегалов.

С почтой от 7 октября 1930 года Артузов отправил Ильку отдельное письмо, касающееся Спиру.

«Дорогой друг!

Посланный к вам наш общий друг ГОФМАН в связи с данными вам устными директивами и в разъяснение и дополнение нашего письма № 20/3, как известно, будет работать под твоим руководством в предприятии О. ГОФМАН, как мы его уже мельком охарактеризовали, очень способный, прекрасно политически подготовленный товарищ. Однако у нас он никогда не работал и поэтому совершенно неопытен в нашем деле. Вам придется с ним много и хорошо поработать, прежде чем из него выработается тот Ценный работник, каким он обещает быть. Особенно придется предостеречь его (когда будете поручать ему работу) от слишком большого увлечения политическим эффектом в работе в ущерб нашим специфическим задачам.