Олег Царев - КГБ в Англии

Как вам известно, мы на ОСТРОВЕ работаем около года. Я об этой работе неоднократно писал вам, но все же мне кажется, у вас не сложилось достаточно ясного представления о том, что собой представляет наша работа на ОСТРОВЕ и каковы могут и должны быть пути приспособления источников, занимающих более или менее важное положение в английском обществе, к требованиям нашей работы.

Я полностью согласен с вами в отношении критики, которой вы подвергли материалы от группы ОС/42. Говоря, однако, о методах построения организации на ОСТРОВЕ, я первым делом хотел бы подчеркнуть, что мы год назад взялись за эту работу, имея перед собой в буквальном смысле терра инкогнита. Каковым бы еще сегодня ни являлся материал, получаемый нами по островной линии, нам все же первым делом удалось закрепить личное положение ОС/29 на ОСТРОВЕ, создав ему там такую легализацию, что мы сейчас имеем возможность в любое время послать его туда, причем поездки эти его туда обставлены стопроцентным образом. Помимо того, эта его легализация дает ему, без преувеличения, колоссальные возможности для создания новых связей.

Быть может, вы недостаточно серьезно учитываете то обстоятельство, с каким трудом и как редко иностранец получает на ОСТРОВЕ так называемые трудовые книжки, являющиеся предпосылкой для получения права жительства на ОСТРОВЕ. Помимо легализации работы и жизни ОС/29 на ОСТРОВЕ, нам в течение года удалось завербовать ряд людей, из которых мы в настоящий момент сохранили 4-х источников из группы ОС/42…

Исходя с самого начала из предпосылки, что работа на ОСТРОВЕ должна развиваться крайне осторожно и систематически, я сразу же взял установку на то, что желаемые результаты нам удастся получить лишь со временем. При этом я с самого же начала взял установку на то, чтобы полностью исключить возможность проникновения в организацию двойников или потенциальных двойников. По этой причине, и только по этой причине я вначале придал работе группы ОС/42 характер полулегальной связи, прикрыв ее специально для этой цели созданным корреспондентским бюро.

Этот характер легализации работы имел, понятно, кроме положительной стороны и целый ряд отрицательных. И эти, именно отрицательные, стороны отражались на материалах, которые мы получали от наших источников, причем некоторые из них занимают довольно видное положение в правительственном аппарате. Тем не менее можно отметить в последние 2–3 месяца хотя и весьма незначительное, но все же улучшение в разработке заданий, которые я ставил перед этой группой.

В процессе работы, после того как все эти люди свыклись со своей работой для нас и прежде всего привыкли к пунктуальному выплачиванию им жалованья, мы могли уже решиться на то, чтобы приступить к медленному, но систематическому переводу их работы на наши рельсы. Однако в процессе этого перевода я пришел к убеждению, что на местах, безусловно, необходимо постоянное присутствие нашего человека, изо дня в день руководящего работой этой группы. До сих пор я временно разрешал этот вопрос, сравнительно часто посылая ОС/29 на более или менее длительное время на ОСТРОВ».

Это весьма пространное послание Илька начальнику ИНО Артузову является тем не менее интересным примером, иллюстрирующим мощное оперативное мышление этого выдающегося руководителя нелегальной резидентуры и известную демократичность отношений в разведке того времени. Несомненно, этому способствовал оперативный «вес» самого Илька, но немалое значение имели и установившиеся в ИНО товарищеские отношения, столь необходимые для такого творческого процесса, как разведывательный. В стиле письма Илька нет и намека на бюрократический или «военизированный» тип организации, в которой он работал.

Вопрос о направлении «социального человека» для руководства группой ОС/42 («корреспондентское бюро») был уже решен Центром, и Артузов еще письмом от 7 августа 1930 года сообщил Ильку:

«Новый ваш работник выехал, и вы его увидите числа 13–15. Впредь его будем называть ГОФМАН… ГОФМАН производит хорошее впечатление, и из него должен выработаться солидный работник…»

ГОФМАНОМ Артузов окрестил Василия Львовича Спиру (настоящее имя — Юлиус Гутшнекер). Его путь в разведку был, наверное, самым, коротким, даже по тем временам чудесных превращений, и на бумаге умещался в несколько строк. 3 июня 1930 года из ЦК ВКП(б) в ОГПУ поступил лаконичный документ:

«В ОГПУ.

Распредотдел ЦК ВКП(б) направляет в ваше распоряжение т. Спиру, п/б № 1 020 136, для использования.