Наталья Селиванова - Автограф. Культура ХХ века в диалогах и наблюдениях

– Бытует мнение, что в литературе наступила печальная эпоха. В «толстых» журналах ожидают авторов с романами, а они все не идут. Читательский интерес к современной беллетристике падает.

– Вполне понятно, что рождающийся прямо на наших глазах новый мир должен быть и будет освоен через язык, адекватный современности. Значит, мы вправе ожидать в литературе нечто новое. Будет ли это роман – трудно сказать. В конце концов, суть нынешнего затишья в прозе вовсе не в кризисе жанра, а в нехватке выразительных средств.

Изживание еще недавнего прошлого в отечественной словесности также связано с наработкой языка. Например, скандально известные Дмитрий Галковский и Владимир Сорокин весьма своеобразно расстаются с советским опытом. Но какие бы споры ни вызывало их творчество, в нашем языковом пространстве они уже оставили свои знаки-символы, не учесть которые в дальнейшей работе писатели не смогут.

– Вы вступили в Союз писателей еще до выхода книги – в 92-м году. Кстати, в какой именно? После многочисленных разводов в Москве их уже шесть. Так сказать, в житейском плане что вам это дало?

– Литфонд, в отличие от советской эпохи, существенной помощи членам СП оказывать сейчас не в состоянии. Действительно, время профессиональной литературы кончилось. Но я его и не застал. Работаю врачом, как и прежде. Мне абсолютно безразлично, с кем из литераторов состоять в Союзе. Это должен быть только профсоюз с дотациями, стипендиями, оплатой больничных и т. д. И никакой политики. Кроме того, я человек замкнутый, писательские братания и светский мир с его откровенным прагматизмом мне одинаково чужды.

Людмила Улицкая – бесспорно, одно из наиболее ярких имен, появившихся в нашей литературе за последние годы. Критики поспешили зачислить ее в оставшуюся еще со времен советского литературоведения графу «женская проза», высокомерно упрекнув при этом в старомодном «сентиментализме» и даже «слащавости».

– За последний год во Франции и в Германии вышли две ваши книги. У нас вы печатаетесь в «Новом мире» и «Октябре». В отличие от советской эпохи это уже не сулит громкого успеха – слишком незначительны тиражи толстых журналов. Должно быть, вы остро ощущаете «дефицит» читателя?

– Вовсе нет. Мой круг читателей – это близкие друзья, люди разных профессий, откликающиеся, что очень важно, прежде всего эмоционально. Примечательно, количество читателей в моем случае восполняется их качеством. Так Сергей Каледин года три назад сам нашел меня и попросил рассказы для сборника современной прозы, который он тогда составлял. Знаю, что по жизни он помогает разным людям, и я покорена его искренней щедростью, душевной широтой. Это тем более ценно, что в литературной среде бескорыстные отношения не приняты.

– В повести «Сонечка», которую выдвинули на премию Букера в прошлом году, мне запомнился эпизод, когда Роберт Викторович входит в библиотеку, впервые видит главную героиню и понимает – жена. Убедительный и психологически точный момент. Вы хорошо знаете мужскую природу?

– Скорее, я хорошо знаю женскую. Сюжет «Сонечки» – это ситуация адамова ребра. Когда женщина отказывается от притязаний на свое существование и воспринимает любую ситуацию в жизни мужчины как его ситуацию в своей жизни. Многие люди пытаются сделать как лучше, и все равно поступают по тому максимуму, который в них заложен. А у Сонечки порог восприятия мира очень высокий. Наверное, это и есть смирение. Я встречала таких людей в жизни, и они вызывают у меня восхищение.

– Вы согласны с традиционным представлением о роли женщины в обществе?

– Вполне. Боюсь, правда, в нашем обществе уже не найдется женщины, которая скажет, что этот идеал ей годится. Похоже, в женском сознании произошли какие-то необратимые изменения. Иначе чем объяснить, что сегодня не так мало женщин могут спокойно заниматься домом, детьми, мужья обеспечивают… А они все решают, счастливы или нет.

Так вот эти изменения привели к тому, что женщина видит в мужчине скорее соперника, чем партнера. И получается, что она вольно или невольно стремится не к совместному строительству с разграниченными функциями, а к борьбе – вырвать, победить, занять его место. С другой стороны, среди женщин есть яркие, талантливые натуры, и стремление к уважению или, скажем, желание славы вроде бы понятно, но…