Сергей Синякин - За несколько лет до миллениума [сборник]

О, этот «Сталинградский театр»!

Романтик, прошедший суровую школу войны.

Сейчас такие стихи не пишут. На смену поколению романтиков пришло поколение прагматиков. Рубль и доллар отражаются в их равнодушных ко всему другому глазах.

Не вовремя уходят поэты! Своим присутствием они изменяют время. Все могло бы быть другим, совсем другим! Но их нет, и мы с вами в сером мире серых мышей. Помните повесть Виля Липатова?

О Луконине вспоминают многие, вспоминают добро, охотно, вспоминают с радостью, как можно вспоминать лишь о хорошем человеке. Поэт — это не профессия, это состояние души.

Читая Луконина, постоянно натыкаюсь на что-то созвучное моей душе:

…А мы убеждаем друг друга, трясем друг друга за рифмы и топчемся то на лестнице, то на площадке, добиваясь этакого единоначалия в поэзии. Поскольку это невозможно и лыжня не ведет никуда, обрываются наши поэтические дискуссии. Это все временные заблуждения, но они мешают нам в работе на современность…

Пока противостоят эти две поэтические «стенки» и запевают: одна — «а мы просо сеяли, сеяли», а вторая — «а мы просо вытопчем, вытопчем», между ними как ни в чем не бывало проходит спокойная, никем не задеваемая благополучная серость, безликость. На нее никто не обращает внимания, она становится потоком.

Отменно сказано! Мы пропустили вперед серость. И не только в литературе.

Он современен нам, его надо читать, чтобы лучше разобраться в дне сегодняшнем. Кроме того — он Поэт. Литературная величина, которая не тускнеет со временем и не гаснет.

Он — романтик. Нашему времени так не хватает романтиков, поющих не под два бездарных блатных аккорда, а под настоящие гитарные ритмы, рожденные на знойных и каменистых испанских дорогах.

Закрываешь книгу и испытываешь горечь от невосполнимости понесенной утраты. Жаль, что с ним нельзя поговорить. Жаль, что он больше не напишет новых стихов. Жаль, что его нет.

Товарищ Луконин! Спасибо вам за стихи. Они проживут еще очень долго — романтики редко доживают до седин, но память о них сохраняется столетия.

Мне попался сборник его стихов, подписанный другому человеку. Похоже, это был богатый человек, балующийся меценатством, и к нему были обращены строки поэта: «Щедрость и милосердие, покровительство искусству всегда отличало русского богатого делового человека. Помогите издать книгу! В 1992 году я написал книгу лирики — около двух с половиной сотен стихотворений. Это — памятник времени, нашей вчерашней и сегодняшней жизни».

Не знаю, оказал ли ему помощь неведомый мне меценат. Но стихи поэта я читал. Александр Колль ушел от нас, оставив значительное стихотворное наследство. Не все в нем равноценно, но, наверное, прав Валентин Леднев в своем предисловии к сборнику стихов А. Колля «День необъятный», написав: «Есть поэты, которые могут писать хорошо, а есть — которые не могут писать плохо. Александр Колль — из этих, из последних».

И приведенные в предисловии строки убедительно подтверждали эти слова.

В стихотворении ощущался перекатываемый, пробуемый на вкус звук, и это сразу выдавало в авторе поэта.

А. Колль — поэт многогранный, и в творчестве его можно найти самые разнообразные мотивы. А собственно, о чем еще можно писать, как не о жизни и смерти?