Владимир Буров - Магический Кристалл. Эссе

– Крещение.

Джек Лондон прожил всего 40 лет, а, судя по его рассказам и романам – 90 лет. Не меньше.

Убедителен ли рассказ Джека Лондона в Мартине Идене, как простой человек стал писателем. Человек, у которого, казалось бы, не было ничего, чтобы стать писателем, кроме большого желания им стать. И он делал не то, Что Надо, а то, что взбредет в голову. Как-то:

– Не знал даже, что текст надо делить на абзацы.

Больше рассказано об этом КАК в этом фильме Небраска?

3.1.14

Не могу пока включить фильм Небраска. Интернет блокирован. Предположу пока какие могут быть критерии того, что Александр Генис назвал:

– Как? – Как из Ничего получается Писатель. Может этот критерий был в фильме, но на него не все, так сказать, обратили внимание.

Сразу вспоминаются два критерия. Это критерий Джека Лондона – чтобы далеко не ходить – и это пусть будет Первый критерий. Критерий в том смысле:

– Из чего может получится литература. – Где искать это золото.

И Джек Лондон находит его на Клондайке. Этим критерием многие до сих пор пользуются успешно. Недавно одна дама выступала у Соло, и сказала, как критерий истины:

– Я Там была, поэтому вы меня не переубедите. – Это не про Клондайк, а сразу про всю Америку. И не важно, что она там плетет, а это действительно воспринимается, как аргумент. И все эти дамы, прэ и директора разных институтов Европы, Америки и Азии вместе взятых Там жили-были. Вот только для того, чтобы люди могли сказать:

– Он Писатель. – Ну, в данном случае не писатель художественной литературы, а вообще: Директор по нам Неизвестному.

Но подобный критерий, что кто-то из-за этого знания того, чего не знают другие, не знают чего-то такого реального – чреват оскудением ресурса. Например, недавно по РС рассказали о Камчатском или Чукотском писателе, что прислал тексты, которые очень понравились редакторам – одна из них и рассказала об этом случае.

– Так-то, – говорит она, – и не знаем, что делать с литературой. В том смысле никогда не известно:

– Пойдет али нет? – Здесь всё было чинно и благородно:

– Рассказы о животных! – Мы ему давай, давай еще, так как хватает пока только на полкниги.

– Нэту, – печально ответил писатель. – Нема золотого запасу. Все животные кончились.

Но Джек Лондон смог вскопать, так сказать, вечную мерзлоту. Специально закабалил себя авансами, и пришлось их отрабатывать. Как его герой куропатку:

– Зубами нес рукописи в издательство. – И тем более, у него была заранее сделана артподготовка:

– Он сначала хотел стать писателем, а потом нашел Клондайк.

Второй Критерий противоположен. Его можно назвать критерием Стивенсона. Здесь совсем другой Остров Сокровищ. Стивенсон мечтает написать роман про море, про корабли, про Остров Сокровищ. Про тот же Клондайк. Да где его взять? Клондайки, как говорится, каждый день, как грибы не рождаются. И Стивенсон долго его ищет. И находит. Но какой его вид! Это боцман с одной ногой и попугаем на плече! Этот боцман запускает, наконец, Остров Сокровищ. Но главное даже не это, не вид Клондайка, а… как бы это назвать? Степень его реальности. Стивенсон ищет не как Джек Лондон на суше, а, нет, не на море, а в:

– Книгах! – Примерно, как Пушкин.

– Книги! – воскликнул он. – Как будто действительно нашел Клондайк золота. Хотя это были старые журналы с чердака.

Эти ребята, такие, как Стивенсон и Шекспир, считали, что стать писателем можно только:

– Встав на плечи гигантов.

Русские официально так делать не хотят, т.к. считают это плагиатом. Им реальный Клондайк найти, вот бы да. Да где их на всех Клондайков-то напасешься. Тем более, что создана такая идеология, что уж ничего Неизвестного – нэт! Человек проходит уже везде, как хозяин. Тайги.

Третий Критерий – это критерий Пелевина и Сорокина:

– Похожесть, – или Стилизация.

По сути дела, это фундаментальный критерий. Об этом написано даже в Библии. Для того, чтобы добрать, доплыть, имеется в виду до Иисуса Христа, им нужна Лодка. Сам человек доплыть не может. Что тоже самое, для фотографии необходимо не только изображение человека, но и то:

– На Чем! оно будет расположено.

И вот Пелевин изображает Чапаева на фотобумаге под названием Князь – или кто там был, точно не помню. И удивительно:

– Чапаев становится виден, как говорится, как живой.

Также и Ленин.

Сорокин хорошо изобразил политических заключенных:

– В колхозных стойлах. – Вроде бы, как это возможно?! Надо бы заставить их говно выносить за свиньями. Нет, он поставил их в стойла вместо свиней. И получилась та же фотобумага, на которой читатели увидели советских политзаключенных.