Уильям Моррис - Повесть о Сверкающей Равнине

– Не бойтесь, – отозвался вождь, – я вернусь еще до того, как пастухи сядут полдничать.

И отряд поскакал своим путем, и добрался до гавани, а там стоял у причала "Пламенеющий Меч", а рядом – нарядная, небольших размеров ладья, вполне готовая в путь; и челнок Халльблита накрепко прикреплен был к ней на буксире.

Тогда Заложница и Халльблит, и шестеро девушек поднялись на борт, и, распрощавшись с Орланом, отдали швартовы и направили ладью к устью гавани; но, прежде чем добрались отъезжающие до середины заводи, увидели они, как Орлан развернулся и поскакал вверх по долине вместе со своими дружинниками, и у каждого в руке сверкал обнаженный меч; и подумали они, уж не едет ли вождь сразиться с Факелом Битвы; а Лис молвил:

– Похоже, брат наш по оружию задумал доставить несколько неприятных минут тамошним разбойникам в засаде; и воистину вполне он на это способен.

Так что вышли они из гавани, и отлив неодолимо повлек челн в открытое море, и ветер дул попутный, в сторону Кливленда-у-Моря. Ладья стремительно миновала черные утесы Острова Выкупа, и вскорости хребты скрылись за горизонтом. А вечером следующего дня вдали показалась земля свободных народов, и на закате ладья уткнулась носом в песок рядом с Катками Ворона, и прибывшие сошли на землю, времени зря не теряя. Ни души не оказалось на взморье, ровно так же, как в тот день, когда Халльблит впервые повстречался с Крошкой Лисом. Так в вечерней прохладе двинулись друзья к стану Ворона. Девы шли вместе, рука об руку, по двое; Халльблит вел Заложницу за руку; а Крошка Лис шагал рядом, радуясь и болтая без умолку, и рассказывал спутникам о своих проделках, и лукавстве, и смене обличия.

– Но теперь, – объявил он, – все это осталось позади, на Острове Выкупа; ныне одно только у меня обличие, и ради вас хотелось бы мне, чтобы смотрелось оно попригляднее: и одна только мудрость, та, что живет в моем собственном черепе. Однако может случиться и так, что и она поможет вам как-нибудь. Но эй, ты! – хотя я и твой раб, ну разве не похож я на заморского работорговца, что ведет свое добро на базар?

Все посмеялись его словам, и развеселились, и великая любовь царила промеж них, пока шли они к стану Ворона.

Когда же добрались они до места и вошли во двор, то ни души там не обнаружили, ибо были сумерки, и в окнах пиршественного чертога подрагивало желтое пламя свечей. Тогда сказал Лис:

– Подождите здесь малость; хочу я один войти в зал да поглядеть, на что похож твой народ, о Халльблит.

– Так ступай, – отозвался юноша, – но смотри там, без глупостей, ибо наши люди терпением не отличаются, когда полагают, что перед ними – враг.

– Стало быть, так оно во всем мире водится, что счастливцы упрямы и властны, – отозвался со смехом Крошка Лис. Затем извлек он из ножен меч, и ударил в дверь рукоятью, и распахнулась перед ним дверь, и вошел он, и оказался в великолепном зале, полном народу, где ярко сияли свечи; и вышел он на середину, и все взоры обратились к нему, и многие тотчас же опознали в госте морского разбойника из числа Викингов, и все примолкли, но никто не поднял на пришлеца руку. Тогда сказал Лис:

– Выслушаете ли речь недоброго человека, грабителя и разбойника?

Отозвался вождь с возвышения:

– Слова не причинят нам вреда, воин моря, а ты здесь – один среди многих; потому сила твоя нынче вечером подобна силе новорожденного дитяти. Говори, а после поешь и попей, и уходи от нас с миром.

Молвил Крошка Лис:

– Что сталось с Халльблитом, пригожим юношей из вашего рода, и с Заложницей из клана Розы, его нареченной невестой?

В зале воцарилась мертвая тишина, так что слышно было, как муха пролетит, и проговорил вождь:

– Скорбим и горюем мы об их гибели, и о том, что никто не привез назад их тела, дабы погребли мы их в Полях Отцов.

Тут вскочил человек, сидевший за продольным столом неподалеку от Лиса, и воскликнул:

– Да, люди! Их нет, и сдается нам, что твои негодяи-соплеменники, о чужестранец, похитили их у нас, так что однажды они нам заплатят!

Тут рассмеялся Крошка Лис и молвил:

– Кое-кто сказал бы, что похитить Халльблита все равно что льва, и что в силах он сам о себе позаботиться, хотя ростом мне и уступал.

– Так ты или твоя родня похитили его, о недобрый человек? – отозвался говоривший.

– Да, я его похитил, – подтвердил Лис, – но при помощи хитрости, а не силы.

Тут поднялся в зале великий шум, но вождь закричал с возвышения: "Тише, тише!" – и голоса улеглись, а вождь молвил: