Роман Арбитман - Поединок крысы с мечтой

Беда книги не в дежурной «клюкве», без которой со времен «Парка Горького» Мартина Круза Смита не обходится ни один западный триллер из русской жизни. Если напрячь фантазию, можно поверить в существование Кисельного бульвара в Москве, в охрану Патриарха Алексия II, состоящую из одного казака, в действенность рейдов столичной милиции по тылам оргпреступности и во многое другое. Надо – так надо.

Беда «Иконы» и не в конкретном рецепте, который иностранец Форсайт готов немедленно выписать больной российской государственности: финальный въезд аглицкого принца, доставленного в Москву спецрейсом под ликование электората и танковые салюты, выглядит лубочной картинкой – но ничуть не в большей степени, чем пряничное благолепие а-ля Никита Михалков.

Беда романа – в исключительном занудстве, с каковым исполнены и шпионская, и «путчевая», и «царская», и все прочие сюжетные линии. От былой динамики «Дня Шакала» в новой книге не осталось следа. Избрав выигрышную тему (перманентная угроза диктатуры – это праздник, который всегда с нами), автор подсунул читателю вместо триллера шестьсот страниц унылой политграмоты, разбавленной гомеопатическими дозами action. Мало того. Вопреки совету Тютчева романист вздумал не только понять Россию умом, но и арифметически расчислить распорядок действий по вытаскиванию из болота тоталитарного бегемота. Пункт первый – уговорить Патриарха. Пункт второй – уломать милицейского начальника. Пункт третий – убедить видного банкира. Пункт четвертый – урезонить чеченцев. Пункт пятый, шестой, двадцатый... Если британский посланец всем все объяснит, здешние граждане поймут свой стратегический интерес и станут поступать, как должно. Будет гвоздь – подкова не пропадет, подкова не пропадет – лошадь не захромает...

Возможно, на родине Форсайта подобная логическая цепочка вызовет доверие, но мы-то ясно видим главную причину утопичности сценария сэра Найджела (и самого романиста): хоть ты в лепешку расшибись, в нашей кузнице в нужный момент никогда не будет гвоздя.

1999

Мартин Круз Смит. Красная площадь. М.: Новости

В августе 1991 года стало окончательно ясно: Губенко с Хасбулатовым – по разные стороны баррикад. Противостояние могло прекратиться только со смертью одного из двух. Губенко нанес удар первым. Обманув бдительность охранников, проник в сауну, где мирно парился Хасбулатов, заколол его кинжалом и скрылся.

Прервем пересказ этого кровавого эпизода – тем более, что он в произведении отнюдь не главный и не единственный в том же духе. «Красная площадь» Мартина Круза Смита опровергает традицию, по которой каждый следующий роман серии хуже предыдущего. «Красная площадь» сильно выигрывает по сравнению с «Парком Горького» и «Полярной звездой» – и стройностью сюжета, и убедительностью фактуры.

По всей вероятности, автору просто стало стыдно. Два первых романа писались в эпоху, когда вероятность их легальной публикации в нашей стране равнялась нулю. Достаточно было навести самый легкий декорум, включить в интерьер соболей, снега и партбилеты, чтобы американский обыватель поверил, будто действие происходит не в штате Техас, но в Москве и окрестностях. «Красная площадь» писалась уже во времена, когда автору было доподлинно известно, что вся трилогия о сыщике Ренько будет выпущена в стране, о которой, собственно, и идет речь. Будь на месте Смита некто чуть менее щепетильный, он бы проигнорировал такую мелочь: в конце концов, завоевание российского рынка приносит западному творцу покамест чисто символические дивиденды. Однако Смит оказался профессионалом до кончиков ногтей – сумел перестроиться и проработать детали куда более тщательно.

Фантастические сюжеты с соболями и с рыболовецкими траулерами сменились вполне реальной интригой. Ибо действительно: если что еще можно украсть в России, так художественный авангард. И если уж кто может помочь украсть картины, так чиновники разнообразных рангов, включая самые высокие (в контрабанде замешан даже прокурор Москвы). Наконец, если кому и суждено помешать афере – так одному из немногих честных следователей, работающих не славы ради, а пользы для.

Смит меньше путается в географических и прочих подробностях. Приблизительность, конечно, присутствует (например, в описании московского черного рынка). Однако фабула, касающаяся убийства подпольного банкира Руди Розена и переправки на Запад работ Казимира Малевича, расписана более чем грамотно.