Елена Хаецкая: Я люблю Конана

Иногда в авторе угадывается яхтсмен. Тогда Конан — Лев Амра, страшный пират, который разбирается в румбах, фок-бом-бум-брамселях и проч. Иногда ощущается, что роман написан рокером, который путает лошадь с мотоциклом. Тогда Конан после бешеной скачки поит лошадь ледяной водицей (= заливает в бак бензин) и снова куда-то скачет. Лошадь при этом не дохнет. Подчас автор проявляет себя как инфантильный некрофил — в этих случаях в романе много бахчевых культур: голова разлетелась, как арбуз; череп треснул, как дыня…

Такие книги мне не нравятся. Даже как материал для анализа психологического портрета автора они неинтересны. Все-таки, работая в сериале, следует любить не себя и свои комплексы, а главного героя. Но это — мое мнение.

Прошло ровно десять лет. Я давно ничего не писала о Конане, хотя время от времени перечитываю Говарда и по-прежнему люблю оба фильма со Шварценеггером. Теперь выходят другие книги — тщательно выверенные, без опечаток и ошибок, аккуратные. Своего рода итоговые издания.

Вышел и «Конан».

Глядя на эту книгу, чувствуешь, что эпоха энтузиазма и самопала закончилась навсегда. И, кстати, прошла не бесследно, оставив весьма позитивные результаты.

Сейчас я с полной ответственностью заявляю: ДА, Я ЛЮБЛЮ КОНАНА! Он был моей первой любовью, моим кормильцем, моим другом. Пусть он варвар во всех отношениях — ему, во всяком случае, никогда не было свойственно наиболее отвратительное (с моей точки зрения) качество: конъюнктурный снобизм.