Виктор Шкловский - Заметки о прозе Пушкина

Лиза назначает Герману свидание, в письме она невольно указывает ему путь к спальне графини. Герман проходит к графине, допрашивает ее о трех картах, графиня умирает.

Четвертая глава очень коротка, она снабжена эпиграфом из переписки:

«7 мая 18*.

Человек без нравственности и без религии».

В этом эпиграфе как бы иронически предупреждена та оценка, которая может быть дана читателем Герману.

Лиза думает о ночном свидании. На балу она говорила о Германе.

Томский характеризовал Германа так:

«Этот Германн – лицо истинно романическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства».

Лиза сидит у себя.

«Портрет, набросанный Томским, сходствовал с изображением, составленным ею самою, и, благодаря новейшим романам, это, уже пошлое лицо, пугало и пленяло ее воображение».

Входит Герман.

« – Где же вы были? – спросила она испуганным шопотом.

– В спальне у старой графини, – отвечал Германн, – я сейчас от нее. Графиня умерла.

– Боже мой!.. что вы говорите?..

– И кажется, – продолжал Германн, – я причиною ее смерти.

Лизавета Ивановна взглянула на него, и слова Томского раздались в ее душе: у этого человека по крайней мера три злодейства на душе! Германн сел на окошко подле нее, и всё рассказал.

Лизавета Ивановна выслушала его с ужасом. Итак, эти страстные письма, эти пламенные требования, это дерзкое, упорное преследование, всё это было не любовь! Деньги, – вот чего алкала его душа! Не она могла утолить его желания и осчастливить его!» (Пушкин, т. IV, стр. 277).

После этой сцены Пушкин снова поддерживает тему Наполеона:

«Утро наступало. Лизавета Ивановна погасила догорающую свечу: бледный свет озарил ее комнату. Она отерла заплаканные глаза и подняла их на Германна: он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона. Это сходство поразило даже Лизавету Ивановну» (там же, стр. 278).

Тема бедного молодого человека, не имеющего места в жизни и добивающегося его, уже была известна к этому времени.

Очень часто этот бедный молодой человек давался в образе художника или поэта.

Жизнь его обставлялась ужасами, которые принуждали его к преступлениям.

Ряд этих молодых людей завершается в русской литературе образом Раскольникова.

В «Преступлении и наказании» участь Дуни, которая должна выйти замуж за нелюбимого человека, самим Достоевским сближена с участью проститутки Сони.

Брак Дуни имеет своей целью добыть средства, чтобы поддержать брата.

Перед необходимостью совершить преступление Раскольников поставлен стремлением поддержать мать и спасти сестру.

Это очень традиционно, и встречается у многих писателей предшествующих, в том числе у Некрасова-прозаика и у Панаева.

Это тема бедного молодого человека, который добивается богатства во имя сентиментальных мотивов.

Пушкин изменил сентиментальную мотивировку действий «молодого человека», давши Герману небольшое состояние.

Это человек, добивающийся места в жизни.

Пушкин косвенно называет этот образ пошлым.

Он связывает его с добродетельным немцем, с немецким буржуа.

Это самый неромантический из людей, связанных с Наполеоном.

Пятая глава начинается эпиграфом, подписанным именем мистика Шведенборга:

«В эту ночь явилась ко мне покойница баронесса фон-В***. Она была вся в белом и сказала мне: «Здравствуйте, господин советник!»

Герман имел множество предрассудков, как характеризует его Пушкин, поэтому он решил явиться на похороны графини.

На похоронах с ним произошел обморок. За обедом Германн много пил, «против обыкновения своего». Ночью к нему приходит призрак.

Призрак является, шаркая туфлями. Мистика дана в чрезвычайно сниженном виде.

«В это время кто-то с улицы заглянул к нему в окошко, – и тотчас отошел. Германн не обратил на то никакого внимания. Через минуту услышал он, что отпирали дверь в передней комнате. Германн думал, что денщик его, пьяный по своему обыкновению, возвращался с ночной прогулки. Но он услышал незнакомую походку: кто-то ходил, тихо шаркая туфлями. Дверь отворилась, вошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу и удивился, что могло привести ее в такую пору. Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним, – и Германн узнал графиню!

– Я пришла к тебе против своей воли, – сказала она твердым голосом: – но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду, – но с тем, чтоб ты в сутки более одной карты не ставил, и чтоб во всю жизнь уж после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем, чтоб ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне…