Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

Следующий по порядку очерк „Наш дружеский хлам“ появился лишь через несколько месяцев, в августовской книжке „Современника“ за 1860 год; по содержанию он стоит на рубеже между крутогорским и глуповским циклами. В нем еще встречаются действующие лица из „Губернских очерков“ (например, провинциальный Мефистофель Корепанов) и действие происходит все в том же кругу „губернской аристократии“, описанию которого была посвящена значительная часть первого салтыковского цикла. Правда, имена главных действующих лиц этого очерка уже иные, — вместо генерала Голубовицкого или князя Чебылкина здесь действуют уже иные люди: генерал Голубчиков, Рылонов, „губернский Сенека“ и другие, но эти новые имена не изменили старой сущности. Пересуды, сплетни, интрига, подсиживания, а после них выпивка и картеж — тема этого очерка, примыкающего более к крутогорскому, чем к глуповскому циклу, как по содержанию, так и по форме. Недаром Салтыков не включил этот очерк в глуповский цикл „Сатир в прозе“, а поместил его позднее в том „Невинных рассказов“, главным образам состоящий из очерков и рассказов неосуществленного четвертого тома „Губернских очерков“ и „Книги об умирающих“.

Место действия очерка не названо: это уже не Крутогорск, но еще не Глупов, который появится лишь в следующем очерке, „Литераторахобывателях“; реальный комментарий позволяет открыть карты сатирика и указать, что действие это происходит в Рязани, недавно покинутой Салтыковым, переехавшим в Тверь. На это определенно указывают воспоминания С. Н. Егорова, вскрывающего псевдонимы ряда лиц этого очерка Салтыкова. „По перемещении Салтыкова в Тверь, — говорится в этих воспоминаниях, — в печати появился его очерк „Мой старый дружеский хлам“ (!). В нем можно видеть господ рязанцев того времени:…„Генерал Голубчиков“ — председатель казенной палаты В., „Рылонов“ — советник той же палаты, „губернский Сенека“ — правитель канцелярии губернатора Д. и т. д.“ [143] С. Н. Егоров, «Воспоминания о М. Е. Салтыкове», «Сын Отечества» 1900 г., № 135 . Автор указывает при этом, что фамилию Рылонова Салтыков употребил по созвучию с действительной фамилией советника казенной палаты. Эти указания позволяют назвать прототипов тех лиц, которые выведены в этом очерке Салтыкова: их помогает раскрыть „Памятная книжка Рязанской губернии“, вышедшая в свет как раз в год перехода Салтыкова из Рязани в Тверь. Сводя ее указания с воспоминаниями С. Егорова, мы можем установить, что генерал Голубчиков — председатель Рязанской казенной палаты, действительный статский советник и кавалер Вишневский, „губернский Сенека“ — правитель канцелярии губернатора Дмитревский, а Рылонов — советник ревизского отделения казенной палаты Леонов [144] «Памятная книжка Рязанской губернии на 1860 г.» (Рязань 1860 г.) . Впрочем, такой реальный комментарий не представляет значительного интереса, за исключением разве того, что окончательно сводит „Наш дружеский хлам“ в разряд тех бытовых очерков, которых было так много в крутогорском цикле Салтыкова.

Этот бытовой очерк старого типа описывает, однако, новые, уже далеко не „крутогорские“ времена: в нем речь идет и о крестьянской реформе, завершения которой все эти сановные провинциальные бюрократы ждут с часу на час. Тем радостнее „благоприятные известия“, получаемые генералом Голубчиковым, что „опасений никаких иметь не следует“ и что реформа отменяется. Новой нотой звучат и возбужденные разговоры чиновников о том, что „Шалимов в трубу вылетел“ и что его „съел Забулдыгин“. Интересно отметить, что и в черновой и в чистовой рукописи очерка фраза эта сперва читалась так: „наш вицегубернатор в трубу вылетел“, — и лишь потом зачеркнутый „вицегубернатор“ заменен „Шалимовым“. Однако и в печатном тексте осталось имя и отчество Шалимова тем псевдонимным именем и отчеством „Щедрина“, которое известно нам еще из „Губернских очерков“: Николай Иванович. Таким образом в первоначальном тексте речь шла несомненно об интригах против Салтыкова и о чиновничьих надеждах, что он „вылетит в трубу“. Но и появивишийся в печатном тексте Шалимов скрывает за собой новый намек, являясь псевдонимом А. М. Унковского, который как раз в это время (с февраля 1860 года) был административно выслан в Вятку и находился в ссылке во время появления в свет этого очерка Салтыкова. Но, независимо от всех этих злободневных намеков, очерк „Наш дружеский хлам“ ни по форме, ни по теме не входит в глуповский цикл, примыкая в этом отношении скорее к циклу „Губернских очерков“ [145] Автограф очерка «Наш дружеский хлам» — в Бумагах Пушкинского дома, из архива М. Стасюлевича; черновик (6 листов) — под заглавием «Один из многих»; чистовой автограф с вариантами на 18 листах .