Анатолий Грицкевич - Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию

«Общеармейский комитет, опираясь на постановления армейских и фронтовых комитетов, считает необходимым впредь, до создания общепризнанной власти, каковой не является совет народных комиссаров, охранять всеми мерами Ставку. Не считая совет народных комиссаров признанной всей демократией и армией властью, общеармейский комитет не может признать вас главковерхом. Поэтому ваш приезд в Ставку является совершенно излишним, если вы не намерены приехать в качестве частного лица. В последнем случае мы не возражаем против вашего приезда как гражданина, пользующегося правом свободного передвижения, но самым энергичным образом протестуем против какой бы то ни было попытки с вашей стороны проникнуть в Ставку в сопровождении вооруженного конвоя. Такая попытка грозит вызвать в районе Ставки гражданскую войну и нарушит нормальную работу Ставки, что принесет неизмеримый вред армии и стране» {2} 2 Лелевич Г. Цит. Соч., с. 56. .

В ночь с 30 ноября на 1 декабря (с 17 на 18 ноября ст. стиля) Духонин и Станкевич созвали совещание представителей воинских организаций для обсуждения вопроса об эвакуации Ставки, ибо к Могилеву приближался эшелон из Петрограда. Было решено перевести Ставку в Киев, где у власти была Украинская Центральная рада. Однако было уже поздно. Могилев окружили отряды, присланные большевиками с фронта. Большевики усилили агитацию в городе и воинских частях.

1 декабря (18 ноября) поздно вечером состоялось расширенное заседание Исполкома Могилевского совета рабочих и солдатских депутатов. В ночь на 2 декабря (на 19 ноября) Исполком признал власть Совнаркома РСФСР. Власть в городе и контроль над Ставкой перешли в руки Военно-революционного комитета (ВРК), созданного из представителей могилевского гарнизона и Западного фронта. ВРК объявил себя высшей властью в Могилеве.

2 декабря (19 ноября) приказом Могилевского ВРК № 8 генерал Н. Н. Духонин был взят под домашний арест, с исполнением служебных обязанностей до вступления в должность нового Верховного главнокомандующего — прапорщика Н. В. Крыленко.

Но перед этим генерал Духонин успел послать приказ в город Быхов об освобождении находившихся там под арестом участников мятежа в августе 1917 года: генералов Л. Г. Корнилова, А. И. Деникина, других генералов и офицеров. Они с четырьмя эскадронами текинцев (бывшим конвоем главковерха Корнилова, а после — охраной его тюрьмы, здания женской гимназии) сельскими дорогами стремительно прошли в Украину, а оттуда железнодорожным эшелоном уехали на Дон. Таким образом, Духонин спас Корнилова и его соратников от самосуда матросов и красногвардейцев.

Утром 3 декабря (20 ноября) 1917 года Крыленко прямо с вокзала прибыл в помещение ВРК, где был встречен оркестром, исполнившим «Марсельезу». После этого он отправился в Ставку для фактического вступления в должность.

Вечером 3 декабря (20 ноября) в штабной вагон Крыленко привезли Духонина, якобы «для обеспечения его безопасности надежным караулом матросов с крейсера «Аврора»». По поводу дальнейших событий газета «Правда» (центральный орган партии большевиков) писала 5 декабря (22 ноября) 1917 года:

«Возбужденная толпа окружила вагон главноверха и потребовала выдачи Духонина. Крыленко с чинами своего штаба выехал на вокзал, решительно прорвался в вагон и произнес горячую речь против самосуда. Убежденная доводами толпа разошлась. Но через полчаса снова возбужденные группы матросов и солдат собрались около вагона, и вскоре многотысячная толпа, возбужденная известием о побеге Корнилова и других контрреволюционеров, стала осаждать вагон. Защищавшие своей грудью генерала Духонина с риском для жизни Крыленко и чины его личного штаба генерал Одинцов и матросы «Авроры» были смяты, обезоружены, оттеснены. Генерал Духонин вытащен разъяренной толпой и убит».

Так писала «Правда». А. Г. Лелевич сообщает другие подробности, ссылаясь на воспоминания железнодорожного служащего Евгения Прокопца, который в тот вечер был на вокзале:

«Когда я вышел на перрон, мне сразу бросился в глаза поезд, состоящий из классных вагонов. Перед ним волновалась толпа, залившая перрон. В толпе то тут, то там мелькали бурые папахи матросов. Говорили, что в одном из вагонов находится арестованный генерал Духонин. Раздавались угрожающие возгласы, требующие немедленного расстрела пленника. После одного такого восклицания группа матросов зарядила винтовки и подступила к вагону, в котором помещался Духонин. Однако стоящий у вагона матросский же караул не пустил их в вагон. Я обошел поезд и подошел к вагону с другой стороны. Здесь тоже волновалась громадная толпа. Обращало на себя внимание почти полное отсутствие так называемой «чистой публики». Толпу составляли крестьяне, матросы, солдаты, всё прибывавшие с воинской платформы.