Александр Шумилин - Ванька-ротный

Солдаты были сугубо гражданские лица. За обедом и в курилке у них рука тянулась под скулы. Было всё время желание ослабить ремешок.

— Вот когда с котелком они будут управляться, не снимая каски — считайте, что вы их уже приучили!

Со дня на день ожидалась отправка на фронт. На учебных площадках училища мы обучали солдат штыковому бою — колоть штыками и работать прикладами.

— Нам это не нужно, товарищ лейтенант! Мы будем, как финны, в ДОТах сидеть.

Я им не возражал, но всё же сказал:

— Без физических упражнений немыслима одиночная подготовка бойца. Без тренировки физических данных солдат не солдат!

— Ну, если как учебные, то давай командуй нам, лейтенант!

Уже с первых шагов они решили опробовать и прощупать меня. Они хотели узнать, насколько я упорный и придирчивый или покладистый и уступчивый. Солдат всегда норовит всё знать наперёд. Я не обрывал их окриками и спокойно требовал выполнения команд. Они нехотя подчинялись, но каждый раз старались отлынить, шла проба сил. В конце концов, я им сказал:

— Вы призваны в действующую армию и обязаны выполнять то, что от вас требуют. Кто будет отлынивать и сопротивляться тихой сапой, я вынужден буду на тех подать рапорт для отчисления в пехоту!

Последние мои слова подействовали на них исключительно проникновенно.

И вот настал день отправки на станцию и погрузки в эшелон. Роты построились в походную колонну и знакомая, мощенная булыжником дорога под грохот солдатских сапог поползла назад. Повозки, груженные фуражом, продовольствием, амуницией и боеприпасами, стуча и пыля, потянулись на станцию вслед за ротами. За ними повзводно зашагали солдаты. Взвод за взводом, рота за ротой уходили на войну. И теперь эта узкая мощеная дорога вокруг Сенежа [18] Озеро Сенеж. стала для нас началом неизвестного пути.

Смотреть на солдат было грустно и весело. Здесь действовал какой-то пестрый закон живой толпы. Одни шли легко, шустро и даже весело, другие наоборот, шли понуро, устало и нехотя. Одни торопились, вырывались из строя куда-то вперёд, другие наоборот, едва по земле волочили ноги.

Тут одна мощеная булыжником дорога — в сторону не свернёшь. День был жаркий и душный. Некоторым из солдат скатки шинелей с непривычки терли и жгли шеи, и они без конца их перекладывали на плече и вертели головами. Из-под касок по вискам и щекам сбегали струйки пота. Гимнастерки на спине быстро намокли от пота и потемнели. Одни из солдат под тяжестью ноши шли молча, ни о чём не думая. Другие наоборот, переговаривались, шутили, радуясь, что покончили со старой жизнью. У третьих на потном лице выражалась тоска, и они мысленно хоронили себя, прощаясь с родными и жизнью. Разные, видать, были в походной колонне одетые в солдатскую форму люди. Тут были прямые и сильные, были и сгорбленные, как на похоронах. Живой поток солдат покачивался над дорогой. Он то расплывался на всю ширину до обочины, то, сгрудившись около выбитой ямы, топтался на месте.

Было жарко, безоблачно и безветренно. Дорожная пыль першила в душе и лезла в глаза. Пахло яловой дубленой кожей, новой кирзой, сбруей, дёгтем телег и лошадиным помётом.

В движении, в жаре и в пыли шагали солдаты и с непривычки потели. У одного каска откинута на затылок, у другого — она на носу. Из-под касок смотрели раскрасневшиеся потные лица. Колонна двигалась то замедляя, то ускоряя свой шаг.

Потом, на фронте, на прифронтовых дорогах, они усвоят свой неторопливый ритм и шаг, пойдут без рывков, экономя силы. Они пойдут медленно и как бы нехотя, не соблюдая строя и не сбиваясь с ноги. Они со временем забудут, как солдаты ходят в ногу. «Ать-два, левой!» — это не для войны. Уметь пройти полсотни километров, без отдыха и привалов, в полной солдатской выкладке — это, я вам скажу, высший класс для солдата.

Эшелон тем временем стоял на товарных [19] На запасных путях, для товарных составов. путях. Рота вышла на поворот дороги, и мы увидели стоящий на путях эшелон. Десятка два товарных, открытые платформы и один пассажирский зеленый.

Для солдат и лошадей — товарные двухосные, для повозок, груза и кухонь — двухосные открытые платформы. Зеленый пассажирский — для медперсонала и нашего штаба. Для солдат товарные вагоны были оборудованы деревянными нарами в два яруса из толстых не струганных досок.