Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

Встретятся приятели, заварят чай, усядутся за стол, и вот один из них — тот, что шел по улице, ни на кого не глядя, — и произнесет волшебное слово:

— А помнишь?..

Смолкнут часы на подоконнике, радио остановится на полуслове, машины за окном звук потеряют — и совсем-совсем другие голоса ворвутся в комнату.

Никто больше не нужен старым друзьям, и так им хорошо, словно не вдвоем они, а впятером-вшестером сидят и разговаривают, перебивая друг друга.

Но вот один из приятелей уехал погостить к сыну, живущему в другом городе. Неделю гостит, другую… И заскучал его товарищ. Некому заветное слово сказать, не с кем поделиться тем, что вот уже сколько времени копится. Сидит дома, углы в комнате считает, слушает шаги по тротуару. А они все мимо, мимо…

Вдруг слышит — кто-то стукнул в калитку. Неужели гость?

Поспешил к двери, вышел на крыльцо. А от калитки несется звонкое:

— Здравствуйте! Мы к вам!

— Ко мне? — не верит хозяин. — А по какому-такому делу? — Сам небритый и одет кое-как. Да и хмурый еще, неприветливый…

— Мы тимуровцы!

И, ничего больше не объясняя, вкатились во двор целой ватагой. А во дворе… Осень весь сад листьями засыпала — последний морозец их и подрумянил, и с деревьев скинул. Яблоня вся в яблоках, будто до Нового года так и собирается простоять. Дрова есть, а не пилены и не колоты. Воды в ведре — на донышке…

Рассыпались по двору и по дому, отовсюду голоса — словно воробьи на пшено слетели.

Час прошел — и двор и дом преобразились, как в сказке., когда Марья- царевна вышла во двор — платочком махнула.

И в магазин сбегали, и в аптеку сходили — на столе хлеб, масло, колбаса, молоко, на подоконнике лекарство. Из красных и желтых листьев букет собран, на видное место поставлен. Ваза с яблоками на столе…

Глянул хозяин на пионерскую заботу, на чистый двор да на вымытые полы и… скрылся зачем-то в соседней комнате.

А ребята уходить собрались — дело-то сделано.

Но тут дверь — скрип…

Стоит в дверях хозяин — не узнать. И вовсе это не старик, каким его на улице видели, а просто пожилой человек. Это холод его ссутулил, одиночество лицо неприветливым сделало. На хозяине новый пиджак, а на пиджаке орденов и медалей разных — полтора, наверно, десятка! На лице улыбка. Так вот, оказывается, кому они помогали! А он о себе ни словечка никому не говорил…

В теплой и чистой комнате, где на столе стоит самовар, начинается разговор. И кто-то произносит заветное слово:

— Дмитрий Алексеевич, а вы помните войну? Ведь мы не только тимуровцы, мы еще и красные следопыты.

…Смолкнут часы, радио остановится на полуслове, машины за окном звук потеряют — и совсем-совсем другие голоса ворвутся в комнату.

Выясняется в таком разговоре, что человек, к которому пришли тимуровцы, прожил жизнь необыкновенно интересную.

Эти люди участвовали в великих битвах за Родину. Виктор Тимофеевич Олейников воевал под Сталинградом и брал Берлин. Арсений Андреевич Бузило расписался на рейхстаге. Валерий Федорович Копарев был летчиком, не раз его самолет горел, падал, но он всегда возвращался в строй.

Мария Андреевна Бузулуцкая всю жизнь работала медсестрой. Кто только йе обращался к ней за помощью, скольким людям она помогла! Но вот осталась одна… Где все те, кого она лечила?

Их заменили тимуровцы-следопыты.

Елена Александровна Перцева работала в школе-интернате вопитате- лем. Как привыкла она к многолюдью, к детским голосам! Заслуженный отдых, который казался ей таким желанным, обернулся тишиной и одиночеством. Как обрадовалась она детям, снова окружившим ее!

Все они, провожая пионеров Окницкой железнодорожной школы № 3 Иру Марценюк, Люду Степанову, Анжелу Самосенко, Наташу Юрчук, Таню Лебедеву, Оксану Гаврилову и Анжелу Пославскую, долго машут им с крыльца и кричат вслед:

— Приходите еще!

Этого человека я запомнил во время «Голубого десанта». Тогда, в мае 1970 года, ветераны войны и сопровождавшие их журналисты прошли на воинских машинах-амфибиях долгий путь по молдавскому Днестру и приречным селам, где в сорок четвертом году были особенно жаркие бои. «Десант» — дорога, встречи, выступления, ночевка в машинах, воспоминания о погибших друзьях-товарищах — был трудный, утомительный для бывших солдат, носивших на себе не одну отметину от пуль и осколков. Но когда они вступали в села, под ноги им бросали цветы — и тверже становился шаг, прямее спины: в памяти вставали весенние дни 1944 года, когда им, молодым победителям, точно так же бросали под ноги цветы.