Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

С той поры, как было получено первое письмо и был отправлен первый ответ, музей несет свою службу. И люди, живущие за тысячи километров от села Старые Раскайцы, откуда они получили весточку, знают: солдат, погибший у Днестра, воевал за советскую землю; там, где он похоронен, стоит памятник, а у памятника всегда живые цветы.

В четвертой по счету книге отзывов музея есть такие слова: «Я склоняю голову перед теми, кто отдал жизнь за наше будущее. Я склоняю голову и перед теми, кто воскрешает память о погибших».

…Однажды пришла в музей посылка от генерал-майора в запасе М. А. Шугаева, который воевал на Кицканском плацдарме и, как многие, побывал в Раскаецком музее. В посылке был нагрудный значок и удостоверение, где говорилось, что «Товарищ… музей награждается нагрудным значком «Ветеран 34-й гвардейской Енакиевской Краснознаменной ордена Кутузова II степени стрелковой дивизии…»

Так музей красных следопытов стал Товарищем Музеем, ветераном, солдатом, который крепко помнит, что такое в стана, что такое подвиг, выручка и Победа.

И многие из мальчишек и девчонок, что создали музей и работали в нем — а среди них Вася Тулей, Инна Кожухарь, Валерий Кириллов и Витя Паун, — могут гордиться этим.

Седдон де Сент-Клер, пленный канадский майор, был один из немногих в Маутхаузене, кто видел, как умирал генерал Карбышев.

…В 11 часов ночи эсэсовцы передали по радио приказ: «Все блоки замкнуть снаружи, к окнам блоков никому не подходить, в случае нарушения приказа стрельба будет открываться немедленно»…

Затем из репродукторов полилась музыка Шопена. Под эту музыку эсэсовцы начали кровавое избиение двух тысяч советских заключенных, которых привезли из лагеря Заксенхаузен.

За несколько часов до смерти Дмитрий Михайлович Карбышев сумел передать в бараки два листка бумаги. Их потом стали называть «карбы- шевскими листками».

Вот что в них было.

— До конца своей жизни оставаться преданными Родине, Коммунистической партии.

— Уничтожать всеми способами изменников и предателей Родины.

— Совершать диверсии на работе, ни в чем не помогать фашистам.

— Постараться дожить до конца войны, чтобы внести свой вклад в дальнейшее развитие Отчизны и отомстить фашистам.

— Если случится умереть, умереть достойно…

Когда памятка уже передавалась из рук в руки заключенными концлагеря, в ночь с 17 на 18 февраля 1945 года эрэсовцы направили ледяные струи воды на прикованного к стене советского генерала. Он отказался служить им.

Последние две строчки карбышевской памятки гласили:

— Помните: не все немцы — фашисты.

— Интернационализм — наше знамя.

А последние слова генерала Карбышева передает И. И, Паньков, заключенный № 24898, который оказался в команде, обслуживающей крематорий, и поэтому не был заперт в бараке. Последние слова Карбышева были такие:

— Бодрей, товарищи! Думайте о своей Родине, и мужество не покинет вас!

Я выписал все это не из книги воспоминаний. Эти материалы хранятся в музее красных следопытов кишиневской школы № 46.

Музей начался с пачки фотографий из Маутхаузена. Военный фотокорреспондент в первый день освобождения лагеря был там. Он снимал людей… не людей еще, а заключенных номер'такой-то, с лица которых не сошла тень смерти.

Уже потом они стали говорить о себе: «вернувшиеся с того света».

…Среди экспонатов музея 46-й школы есть пуговица, изготовленная в Маутхаузене из человеческой кости. Я подержал ее на ладони. Я думал…

Человека с первых его шагов по земле окружает добро. Добро созидания. Колхозные поля, города, дома, машины, краны, парты, книги — создание рук человеческих… Добро. Мы привыкаем к нему, к созиданию, к той мысли, что только тот, кто трудится, создает — самый главный человек на земле.

Несколько десятилетий назад появился фашизм. Фашизм родил Гитлера. Он объявил нации: Германии предопределено стать выше остальных народов. Ариец — властелин мира. Остальные — недочеловеки, подлежащие уничтожению.

Законы, рожденные человечеством, законы добра, — это то, через что немецкий солдат должен переступить, то, что он должен разрушить каблуком своего сапога.

И вот во время власти «сверхчеловека», когда жертвы идеи гитлеровского фашизма во всех порабощенных странах исчислялись десятками миллионов, когда фашист пришивал к своему мундиру пуговицы из человеческой кости, русский генерал Карбышев, обреченный на смерть в фев-> ральскую морозную ночь, посылает таким же, как он, узникам, ожидавшим смерти, памятную записку: