Джованна Николетти - Ренуар

В обязанности Моне и Ренуара входило изучение окрестностей в поисках интересных пейзажей, а также маленьких ресторанчиков и кабачков, где можно было бы остановиться, не тратя много денег. Чудесным воспоминанием об одном из таких уютных местечек стало полотно «Кабачок Мамаши Антони», первая работа Ренуара большого формата, выполненная в Марлотте в 1866 году, — здесь воссоздается простая и оживленная атмосфера кафе, привлекавшего к себе художников и писателей.

К этому периоду восходит начало крепкой дружбы с архитектором и живописцем Жюлем ле Кёром, часто приглашавшим Ренуара в свой дом в Марлотте. Там он познакомился с тогда еще восемнадцатилетней Лиз Трео, сестрой подруги Жюля. Почти десять лет Лиз проведет рядом с Ренуаром, будет ему подругой и моделью, позировавшей по меньшей мере для двадцати картин. Среди них — обнаженная, позднее дополненная охотничьими атрибутами и мертвым оленем явно в духе Курбе и тем самым переделанная в мифологическую богиню «Диану-охотницу», более приемлемую в глазах жюри Салона. Та же Лиз позировала для «Цыганки» и «Лиз с зонтиком»; на последнем полотне, написанном летом 1867 года от начала и до конца «на пленэре», девушка изображена в белом платье, прямо-таки сияющем белизной в ярких лучах солнца, в то время как лицо скрыто в тени крошечного зонтика.

Зимой 1867 года, все еще не имея средств к существованию, Ренуар вместе с Сислеем поселился в мастерской Базиля на улице Висконти. Три друга часто писали вместе, о чем свидетельствуют портреты Базиля, работающего над натюрмортом за мольбертом, одновременно написанные Сислеем и Ренуаром, и портрет Ренуара кисти Базиля. А после заката солнца, когда газового освещения было явно недостаточно и приходилось прерывать работу, многие художники и интеллектуалы встречались в Кафе Гербуа в доме номер 11 по улице Батиньоль. Каждый вечер здесь можно было встретить писателей, музыкантов, критиков, и, конечно, художников, занятых поисками нового стиля. Вдохновителем кружка был Эдуард Мане; окруженный друзьями и почитателями, среди которых Астрюк, Дюранти, Базиль, Фантэн-Латур, Дега, Ренуар, Золя и другие, он заводил разговоры, переходившие в оживленный обмен мнениями относительно превосходства экспрессивной мощи цвета у Делакруа над холодным преобладанием линии у Энгра.

Ренуар, не обладавший такой культурой, как Мане или Дега, и развивавшийся как самоучка, был тем не менее очень внимательным и проницательным; он быстро схватывал суть проблемы, в его суждениях чувствовался живой ум и хорошо развитое чувство юмора. Он тоже высоко ценил игру цвета у Делакруа, которого любил и изучал, но это не мешало ему любоваться красивым животом в «Источнике» Энгра или шеей и руками его «Госпожи Ривьер». Очень худой, подвижный, он всегда был весел, всегда готов посмеяться над колкостями, которыми обменивались спорящие; к глобальным философским исканиям он был абсолютно равнодушен и в подобных разговорах не участвовал. «В жизни, — говорил он, — надо плыть по течению, как пробка в ручейке».