Дмитрий Карасюк - Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага.

Этому процессу не мешали даже проблемы с кадрами. В августе 1987 года Назимова позвали в «Наутилус Помпилиус». Команда находилась тогда на пике популярности, давая по несколько аншлаговых стадионных концертов в неделю. Приглашение в «Наутилус» в конце 1987 года было мечтой любого советского инструменталиста, и Зема просто не мог от него отказаться. Но в то же время, как глубоко порядочный человек, он не мог подвести «Чайф», с которым за полгода совместной работы успел сродниться. Поэтому он заранее предупредил Шахрина о своём уходе и начал готовить себе замену. Через три недели Назимов привёл на очередную репетицию «Чайфа» нового барабанщика — Игоря Злобина и со спокойной совестью покинул группу, оставшись с бывшими коллегами в прекрасных отношениях.

Впервые на музыкальной сцене Свердловска Игорь засветился в составе ансамбля «Зеркала», игравшего на танцах в ДК ВИЗа. С этого легального, но не очень интересного места его сманила на скользкую стезю подпольного рока группа «Метро», вместе с которой Злобин записал два магнитофонных альбома, но так ни разу и не выступил. «Метро» развалилось в 1984 году, однако Злобин недолго отдыхал от ударной установки. В кулуарах завода «Пневмостроймашина», где он трудился инженером, братья Слава и Паша Устюговы создали группу «Тайм-Аут», барабанить в которой пригласили Игоря. Весь материал «Тайм-Аута» писал Слава. Его любимым автором был Юрий Антонов. Поэтому и песни получались соответствующие.

Помимо чувства ритма, хорошей техники и коммуникабельности у Игоря был самый приятный в «Тайм-Ауте» голос, и он стал ещё и вокалистом. «Тайм-Аут» это не спасло: он записал альбом, который никто не слышал, и неудачно выступил на I рок-клубовском фестивале. После этого активная жизнь группы почти замерла, но Игорь не потерялся. Непосредственно перед «Чайфом» он играл в самой интеллектуальной группе Свердловска «Апрельский марш». Концертная деятельность «маршей» шла пока ни шатко ни валко, так что предложению поиграть в «Чайфе» Злобин обрадовался. Новичок снял всю программу с кассеты за три недели. Активные гастроли продолжились с новой силой.

У отличного ударника Злобина имелись ещё три достоинства, очень полезные для «Чайфа». Во-первых, у Игоря, единственного из группы, имелся домашний телефон, и часть административных функций, связанных с междугородними звонками, естественным образом легла на него. Во-вторых, бывший активный алкоголик Злобин единственный из группы был зашитым, поэтому честь хранения коллективного общака, куда на всякий случай обязательно отчислялась часть гонорара, естественным образом легла на него. В-третьих, отец Игоря являлся директором Фабрики музыкальных инструментов «Урал». Когда там начали выпускать дефицитные 12-струнные акустические гитары, то «Чайф» смог выбрать лучший инструмент из всей партии и приобрести его по заводской цене. Это «право первой ночи» всем также представлялось вполне естественным.

В конце 1987 года общественные настроения в СССР заметно изменились. Оптимизм, с которым большинство населения смотрело в будущее в начале перестройки, сменился более критичным отношением к окружающей действительности. Коммунистическая система трещала по швам. Идейные лозунги не могли заменить нехватку продуктов, многие из которых продавались в Свердловске по карточкам-талонам. То, что долгие годы тщательно замалчивалось, вытаскивали наружу. Тиражи журналов, в которых печатались запрещённые за последние 70 лет литературные шедевры и статьи на злободневные темы, достигали заоблачных высот. Самыми популярными телепередачами стали те, в которых острые репортажи перемежались клипами ещё вчера подпольных рок-групп, вмиг ставших популярными.

Рок-песни стали заметно социальнее. Большинство рокеров отнюдь не были конъюнктурщиками — они и раньше пели о том, что их волновало. Просто общее настроение страны не могло не отразиться на их творчестве. Зрители тоже были частью взбаламученного народа и принимали эти песни с восторгом. Шла взаимная подзаводка друг друга, в результате которой некоторые перестали видеть в рок-музыке что бы то ни было, кроме протеста. Далеко не все артисты в такой ситуации смогли уберечь своё творчество от превращения в агитплакаты, политические речёвки и революционные частушки. «Чайфу» удалось остаться в сфере искусства, хотя и он в тот период стал заметно радикальнее.