Игорь Долгополов - Мастера и шедевры. Том 3

Феноменальна была чеканка, отделка каждого из эскизов. Это были шедевры искусства сценографии, где фантазия соперничала со знанием, а буйство цвета с чувством меры и вкусом.

Надо не забывать, что рядом с Бакстом работали такие корифеи, как Валентин Серов, Александр Головин, Александр Бенуа. Его работы обсуждали Анна Павлова, Фокин, Нижинский, сам Дягилев — придира и скептик.

Но всех всегда очаровывала самоотдача Бакста. Он поражал своим ювелирным и буйным творчеством. Фигуры его героев двигались, танцевали. Театр, балет жили в его эскизах, которые, повторяю, всегда превышали свое служебное назначение, становясь сами по себе феноменами искусства.

Можно сказать без преувеличения, что Бакст — новатор театрального костюма, предтечи образа. Это было явление уникальное в сценографии балетных спектаклей.

Великий Суриков весьма добродушно и благожелательно относился к опытам своего молодого зятя Петра Кончаловского. Его не шокировала футуристическая, кубистическая устремленность его ранних полотен. Дело в том, он отлично помнил, что еще в восьмидесятых годах XIX века, посетив Париж, экспериментаторские холсты французских художников на первых порах удивили его. Потом они стали казаться ему не лишенными достоинств. А кое-что из нового вообще его устраивало. Словом, Василий Иванович не спешил с выводами, когда глядел на яркие, экспрессивные, порою нарочито огрубленные по форме, форсированные по цвету картины Петра Кончаловского. Он был терпим. В этом сказывалось его понимание живописи как вечно живого творческого процесса, не терпящего статики.

М. Шагал. Прогулка.

Кстати, сам он, Суриков, был обязан открытиям импрессионистов в области пленэра. Взгляните на то, как написан снег в «Боярыне Морозовой». Сравните, насколько светлее, воздуш-нее стала гамма самого холста по сравнению с его предыдущими работами.

Петр Петрович Кончаловский входил в группу талантливых мастеров, объединенных названием «Бубновый валет». В этом обозначении был элемент эпатажа, вызова традиционному искусству. Его товарищами были Аристарх Лентулов, Александр Осмеркин, Роберт Фальк, Герман Федоров…

Они выступали против прилизанного салонного натурализма и тривиального дряхлого академизма, противопоставляя им «формы примитива» как некой народной первоосновы… Постепенно на мастеров «Бубнового валета» влиял сезаннизм, фовизм, кубизм, но все эти французские влияния находили свое национальное, самобытное преломление.

«Портрет художника Г. Б.Якулова». Полотно откровенно примитивно по заостренности, яркости, открытости подачи. Художник оставил в стороне выяснение психологических тонкостей образа. Перед нами почти вывеска, нарочито фронтально развешены мечи, ятаганы, пистолеты. Воинственный антураж вступает в противоречие с веселым, задорным ликом героя, развалившегося на диване и магнетизирующего зрителя своими черными глазами. Сверкающая белизной рубаха вызывает звучание изысканных сочетаний серых, коричневых, густо-пурпурных колеров. В этом холсте есть элемент вызова, откровенного эпатажа.

… Совсем другой портрет показывает нам художник Натан Альтман. В образе поэтессы Анны Ахматовой перед нами предстает глубокий и далеко не открытый для прочтения психологический абрис характера. Если Якулов кисти Кончаловского орет, то полотно Н. И. Альтмана полно тишины и нелегких раздумий. Сложный и четко разработанный графический рисунок полотна как бы повторяет сложные ритмы поэтических строк. В этом полотне отражена пора грозовая, полная неожиданностей и тревог…

А Архипов. Прачки.

… Эти стихи написаны в 1922 году.

В них звучит страстный, лирический, взволнованный, гражданственный голос Анны Ахматовой:

Я не раз себя спрашивал: неужели нам нужны для того, чтобы острее чувствовать движение, экспрессию времени, — серость в искусстве, эти штампы и шаблоны, наводящие скуку и желание подсчитать несуразные доходы умельцев играть на конъюнктуре эпохи? Или нам порою необходимо творчество дерзкое, полное фантазии, если хотите непривычностей, даже на первый взгляд несуразности…