Марк Мирский - Главный хирург Н. Н. Бурденко

Поле сражения оказалось совсем в стороне и даже несколько позади от расположения отряда.

Медики шли на шум боя — он становился все более явственным. Наконец они увидели первых раненых. Бурденко сразу же бросился к ним.

— Я буду перевязывать, а вы отправляйте в тыл! — крикнул он своим товарищам.

Работа, как всегда, захватила его. Николай быстро осматривал рану, тотчас накладывал жгут или повязку, тут же мастерил шину для раненой руки или ноги. Он не замечал, что вокруг него посвистывают пули, не почувствовал, как фуражка была пробита в двух местах. Бурденко видел перед собой только раненых, слышал их стоны — и сразу бросался на помощь.

— Браток, помоги! — услышал он тихий стон лежавшего навзничь солдата.

Но лишь только Николай нагнулся к нему, как что-то больно ударило его в плечо. Он упал. «Ранен», — промелькнуло в голове.

К Бурденко подполз санитар:

— Куда ранило?

— Ничего, я подожду, — превозмогая боль, ответил Николай, — сначала помоги солдату, он теряет сознание…

Только когда тяжелораненого оттащили в тыл, Бурденко позволил перевязать свою рану.

За храбрость, проявленную в боях, за преданность делу, мужество и самоотверженность при перевязке раненых под огнем неприятеля Н. Н. Бурденко был награжден солдатским Георгиевским крестом.

Не покладая сил, мужественно и самоотверженно трудились и другие русские медики. В осажденном Порт-Артуре делал операции молодой хирург, впоследствии академик медицины С. Р. Миротворцев. Немало жизней спас ординатор полевого подвижного госпиталя врач-писатель В. В. Вересаев. Самоотверженно оказывали медицинскую помощь врачи летучего санитарного отряда О. М. Хольбек, И. И. Греков, В. К. Трофимов. Вместе с русской армией в Маньчжурии были сотни врачей, фельдшеров, медицинских сестер.

«…Много было врачей на войне. Много получили они различных отличий и наград, но мало было таких, которые были награждены солдатским Георгием за храбрость, выказанную при перевязке раненых под пулями. Доктор Бурденко выказал такую храбрость, и только любовь к науке и человеку позволила ему сохранить необходимое спокойствие, побороть невольный страх и спокойно отдаться своему делу, невзирая на угрожающую опасность…»

Так охарактеризовал подвиг Бурденко профессор Юрьевского университета А. С. Игнатовский.

На русско-японской войне Николай получил тяжелую контузию, которая впоследствии медленно, но неумолимо наступала на его слух и вела к глухоте.

Но главное было в том, что там, на Дальнем Востоке, Бурденко впервые — и на всю жизнь — связал свою судьбу с военной медициной, с гуманным и высокополезным делом помощи раненым русским воинам. Как шутливо заметил один из его друзей, Николай «ступил на военно-медицинскую тропу» и пошел но ней к вершинам военно-полевой хирургии.

Да, военно-полевая хирургия стала главным делом всей его жизни.

НА ФРОНТАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Весть о начале первой мировой войны застала Бурденко в Саках — небольшом курортном местечке в Крыму. Здесь, на берегу озера, вблизи богатых залежей целебной грязи, находилась земская грязелечебница. По приглашению местных врачей Бурденко — к тому времени уже известный русский хирург, профессор Юрьевского университета — каждое лето принимал здесь больных, консультировал, делал операции, продолжал научные исследования. Его пациентами были простые люди — бедные крестьяне, ремесленники, рабочие. Мог ли кто-нибудь из них мечтать о том, что его будет лечить не знахарь и не сельский фельдшер, а профессор университета?

«Никто в нашем коллективе в Саках не мог так просто подойти к больному крестьянину, как Николай Нилович, — вспоминает один из сотрудников Бурденко. — С двух слов он находил общий язык, и быстро выяснялась суть дела».

Близость к народу, стремление жить его интересами, «быть там, где страдает народ», — это было законом для Бурденко. И как только стало известно о начале первой мировой войны, молодой профессор, повинуясь своему патриотическому долгу, оставил университетскую кафедру и отправился на фронт. Он тогда еще не понимал, что там русские солдаты, как немецкие и австрийские, проливали кровь за чуждые им интересы помещиков и капиталистов.

Все эти годы — между русско-японской и первой мировой войнами — Николай Нилович Бурденко оттачивал свое незаурядное мастерство хирурга, проводил научные исследования по наиболее актуальным проблемам медицины. Так, работая над диссертацией (она называлась «Материалы к вопросу о последствиях перевязки воротной вены»), Бурденко Поддерживал тесный контакт с великим русским ученым И. П. Павловым, который заведовал тогда кафедрой физиологии в Петербурге, в Военно-медицинской академии. Между прославленным физиологом и молодым юрьевским хирургом завязалась переписка. Николай Нилович советовался с Павловым, рассказывал о первых результатах научных исследований, о предполагаемом плане дальнейших экспериментов. И. П. Павлов аккуратно отвечал Бурденко, во многом помогал ему своими советами. Николай Нилович высоко ценил эту помощь.