Александр Макмиллан - Вера на марше

В нашем городке было лишь несколько мальчиков-пресвитерианцев, и они не понимали, почему я вдруг стал таким религиозным. Несмотря ни на что, я придерживался этого и делал лучшее, что я мог, чтобы служить Господу, как мы понимали это в моей церкви.

Когда мне исполнилось шестнадцать, я решил стать проповедником. Я ходил в школу, которая была далеко от моего дома, готовясь посещать теологические семинары. По некоторым неясным для меня причинам я страдал от нервного расстройства, и мне нужно было успокаиваться. Я приходил домой обескураженным и с разбитым сердцем, не зная, что делать. Но мой отец был очень рассудительным человеком и никоим образом не вычитывал меня, но спрашивал, что бы он мог для меня сделать. Он дал мне немного денег, и я поехал в Бостон, штат Массачусетс.

Находясь один в большом городе, я не был уверен, что мне делать дальше. Но я специально исследовал всё вокруг, чтобы видеть, что я мог найти на пути религиозной жизни.

Вскоре после моего приезда Дуайт Л. Муди и его товарищи Аира Дэйвид Сэнки, Френсис Мерфи и Сэм Джонс приехали в город, чтобы поддержать возрождение. В течении двух недель Муди выступал дважды в Тремонт Темпл, и для меня было по-настоящему волнующе видеть, как большие толпы идут в церковь. Их цель заключалась в том, что они хотели «предать себя Богу» и быть спасёнными его милостью.

Как хорошо я помню суматоху, которая царила в моём молодом уме в то время, когда я старался серьёзно рассмотреть все последствия такого ответственного шага. Однажды ночью я не мог заснуть глубоко за полночь, без конца вертелся, стараясь освободить свой разум от всех природных удовольствий жизни. Я по природе своей был счастливым человеком, и шутки и смех были частью моего существа. Смогу ли я отказаться от всего этого, думал я. Религия и религиозная жизнь в моём понимании представлялись строгими, набожными лицами, которые не сочетались с легкомыслием. Мне говорили, что Иисус никогда не смеялся, но он часто плакал. Я знал, что я не смогу быть по-настоящему счастливым, если я буду служить Богу таким образом.

Я помню эту ночь так ясно, как будто это было вчера. Наконец я решил. Я встал на колени и «предал» себя Богу. Я знаю, что это был один из самых важных шагов в моей жизни, и до сих пор я никогда не жалел об этом. Я не увидел вспышек света, которые бы сошли на меня, но я знаю, что с той ночи я постепенно рос в понимании того, что значит служить Богу, и в признательности за это служение. Также я понял, что моё прежнее понимание того, что значит быть «серьёзным» в отношении религии, было абсолютно неправильным. Я никогда не терял моего чувства юмора.

В своём сердце я сказал: «Теперь я точно знаю, что мне делать. Я собираюсь быть кем-то вроде миссионера, раз я не могу быть постоянным служителем». Поэтому, я планировал поехать в школу Муди в штате Массачусетс и выучиться на миссионера.

Вскоре после этого и до того, как я смог поехать в школу Муди, я разговаривал на религиозную тему с несколькими людьми в гостином доме, в котором мы работали. Мужчина средних лет подошёл, послушал минуту и потом присоединился к беседе. Я увидел, что он знал больше меня о Библии, поэтому я поинтересовался, где он получил информацию. Он пригласил меня прийти на встречу на Парк Сквер 4 в Бостоне, в 15.30 в следующее воскресенье. Я принял приглашение.

Александр М. Грехам, который выступал с докладом на той встречи, говорил о прогрессивном периоде в истории человечества в отношениях с Богом. Я не очень хорошо его понимал, потому что материал был для меня новым. Он говорил быстро, и у меня не было времени рассмотреть значение всех цифр, линий и кривых на плакате, который он использовал, как наглядное пособие для своего доклада. Но я получил удовольствие от встречи, и, что более важно, я получил первый том книги «Рассвет тысячелетия» — «План веков».

Тем же вечером я начал читать. В первой части цитировался Псалом 29:6: «Вечером водворяется плач, а на утро радость». Писатель (имя которого я не знал в то время, т. к. в книге не было его имени) кратко описывал страдания человечества за прошедшие шесть тысяч лет и указывал на рассвет нового дня, который был уже близко.

Я подумал: «Это похоже на истину! Это имеет смысл, это то, что мне нужно, это божественно. Это отвечало на вопросы о судьбе человечества и о намерении Бога в отношении существования человека на земле».

В следующей главе приводились доказательства того, что Бог существует, далее рассматривалась Библия, как Божественное откровение, в свете доводов. Потом пояснялись эпохи, или божий промысел в человеческой истории и особо подчёркивалось значение данных «трёх слов».