Николай Кулаков - Доверено флоту

Батарея потеряла большую часть личного состава, но продержалась и весь следующий день, доведя число разбитых ею танков до одиннадцати, а количество выведенной из строя неприятельской силы - до батальона. К исходу дня могло стрелять лишь одно орудие и на окруженной огневой позиции были способны сражаться семь человек: младший лейтенант Н. В. Кустов, старшина Алейников, краснофлотцы Яшин, Федоров, Горбунов, Шахтеров, Белецкий. Враг продолжал атаки, и настал час, когда комендоры с «Червоной Украины» поняли, что сдерживать его они уже не могут. На всю жизнь запомнилось, как взволнованный оперативный дежурный доложил: с КП береговой обороны сообщают, что батарея № 705 требует открыть огонь по ее позиции…

А вот пример самоотверженности, сделавшейся нормой поведения наших людей.

Противник нащупал расположение командного пункта 7-й бригады морской пехоты, открыл по нему ураганный огонь. Полковник Е. И. Жидилов приказал всем немедленно перейти на запасный КП. В этот момент радист комсомолец Иванов услышал свои позывные и попросил разрешения задержаться, чтобы принять радиограмму. Через минуту вражеский снаряд разбил блиндаж КП. Иванов погиб. Но уцелел и был вручен командиру, бригады бланк с принятой им радиограммой, которая сообщала, что в соседней лощине, как только что установила флотская разведка, накапливается противник. Предупреждение позволило вовремя принять необходимые меры.

Стремясь воздействовать на наших бойцов, гитлеровцы прибегали и к листовкам. Они во множестве разбрасывались с самолетов и прежде, в относительно спокойное время, а в дни штурма - еще больше. Наши люди находили им достойное применение: бумаги для туалетных нужд на переднем крае не хватало. К содержанию же листовок отношение было насмешливо-равнодушным. Но одно изделие фашистской пропаганды вызвало бурную реакцию.

В разгар июньских боев вражеские самолеты сбросили десятки тысяч листовок, в которых сообщалось, что неприступный Севастополь взят победоносной немецкой армией и она движется дальше - на Кавказ. Не знаю уж, хватил ли какой-то фашист лишнюю долю шнапса, после чего зарядил кассеты листовками, заготовленными впрок и предназначенными для другого места, или, может быть, кто-то во вражеском лагере возлагал на такой прием особые надежды. Сие не суть важно. Но вот «резолюции», которые [289] накладывали на эту брехню наши бойцы, были довольно любопытны. Воспроизвести их тут, правда, совершенно невозможно. Могу, однако, заверить, что по остроте и выразительности они вряд ли уступали изречениям из знаменитого письма запорожцев турецкому султану. И это тоже говорило о том, как настроены наши люди в тяжкую боевую страду.

…10 июня станция Мекензиевы Горы трижды переходила из рук в руки. К ночи она находилась в руках врага. Горестные события произошли в севастопольских бухтах. Утром мы потеряли «Абхазию» - один из самых быстроходных транспортов, бывший пассажирский теплоход. Транспорт (командовал им прежний капитан М. И. Белуха, ставший старшим лейтенантом) пришел с Кавказа на рассвете с маршевым пополнением и боеприпасами. Разгрузка, производившаяся у причала Сухарной балки, была еще не совсем закончена, когда поднявшийся внезапно ветер отнес маскировочную дымзавесу, и «мессершмитты», проносившиеся над бухтами, обнаружили транспорт. Последовала атака пикировщиков, и несколько бомб попали в судно… Раненых, которых только начали размещать на транспорте, успели спасти.

Несколькими часами позже погиб эскадренный миноносец «Свободный». Он эскортировал «Абхазию» на переходе в Севастополь и должен был охранять ее и в обратном рейсе. Во время стоянки эсминец вел огонь по целям в Бельбекской долине и на Мекензиевых горах. Армейские корректировщики передавали на корабль вместе с новыми целеуказаниями благодарности сухопутных командиров за точную стрельбу. С площадки перед ФКП было видно, как эсминец, помогая главным калибром фронту, одновременно отбивается от атак фашистских самолетов. Прикрывали его и зенитчики с берега. Оставалось не так уж много времени до вечерних сумерек, когда в корабль все-таки попали бомбы. Он резко накренился, на борту вспыхнул пожар.

На катере, дежурившем у ближайшего причала, я вышел в бухту. На моих глазах зенитчики «Свободного» сбили «юнкерс», пикировавший на тонущий уже корабль. Эсминец погружался, объятый пламенем, с развевающимся флагом… Катера сняли большую часть экипажа, в том числе и раненого капитана 3 ранга П. И. Шевченко. 56 моряков погибло.