Александр Молодчий: В пылающем небе

Сергей знал: от штурмана зависит многое, и основательно готовился к предстоящим боям. Я, в свою очередь, кроме отработки техники пилотирования изучал боевые возможности «ЕР-2».

…Наконец пришел и наш черед. 10 августа 1941 года ранним утром в полк прилетел наш комдив М. В. Водопьянов.

О героических подвигах Героя Советского Союза Михаила Васильевича Водопьянова знали тогда от мала до велика. Полеты на спасение челюскинцев, полеты с посадкой на Северном полюсе прославили Водопьянова, сделали нашим кумиром. До тех пор мало кому из нас посчастливилось встречаться, разговаривать с ним, а служить в дивизии, которой командует такой замечательный человек, мы считали для себя счастьем.

На аэродроме выстроен полк. В первой шеренге — командиры кораблей (летчики), во второй — штурманы, за ними — стрелки-радисты, воздушные стрелки, техники самолетов, механики, мотористы и другие. Строй замер в приподнятой торжественности. Всем хотелось увидеть легендарного Михаила Водопьянова.

В этот день командир полка громче обычного подал команду: «Смирно!»

— Товарищ комдив, — доложил он, — личный состав 420-го авиационного бомбардировочного полка особого назначения построен. Командир полка полковник Новодранов.

Перед строем, как это принято в армии, комбриг громко произнес: «Здравствуйте, товарищи!».

Нe успело еще прогреметь ответное приветствие, как стоявший в первом ряду старший лейтенант М. М. Хохлов, недавний пилот Аэрофлота, опередил всех.

— Мое почтение! — не громко, но четко сказал он.

От неожиданности все замерли с открытыми ртами, потом в один голос захохотали.

Первое мгновение казалось, что Михаил Васильевич растерялся, но когда смех утих, он сказал:

— Хохлова я знаю. Отличный пилот. Это в настоящее время главное. А здороваться в строю, надеюсь, он скоро научится.

Затем разговор пошел о том, что времени для дальнейшего обучения больше нет. Фашистская авиация бомбит наши города, гибнут тысячи советских людей. Полк для выполнения боевых задач перебазируется поближе к Ленинграду.

В связи с этим было приказано: всем экипажам находиться у самолетов в полной боевой готовности и ждать команду. Она поступит с пролетающего над нами самолета «У-2»: из задней кабины человек махнет рукой. Это и послужит сигналом для взлета полка. Примитивный вид связи, не правда ли? И все же было условлено, что приказ на вылет будет передан именно таким способом.

Комдив улетел, и мы стали ждать.

Проходит час, полтора. В небе действительно появляется «У-2». Летит прямо над нами на небольшой высоте. Кто-то из задней кабины машет рукой…

— По самолетам! — раздается долгожданная команда.

Мы быстро взлетаем, строимся в кильватер трех эскадрилий и берем курс на соседний аэродром, где должны пристроиться к полку тяжелых бомбардировщиков «ТБ-7». К нашему удивлению, на аэродроме — ни малейшего движения. Самолеты «на приколе». Не заметно никаких признаков взлета.

Сделав круг над аэродромом, ведущий первой эскадрильи капитан А. Г. Степанов ложится курсом на Ленинград. За ним разворачивается вторая эскадрилья под командованием М. А. Брусницына. Третью веду я, следуя за ними.

Первый час полета проходит хорошо, а дальше преграждает путь то, чего многие из пас еще побаивались: впереди, сколько видит глаз, сплошная стена облаков. Обойти ее нельзя, и эскадрилья Степанова, не разомкнувшись, с ходу врезается в клубящуюся массу и исчезает в ней. Капитан Брусницын решает набирать высоту. Ведомые им самолеты, размыкаясь, тоже попадают в облака, пытаясь пробиться сквозь них снизу вверх. Я же со своей эскадрильей иду на снижение. В течение 15–20 минут летим под облаками, затем нас стало прижимать к земле. Высота уже пятьдесят метров. Полет строем дальше продолжать нельзя. Покачиванием самолета с крыла на крыло даю экипажам команду разомкнуться и действовать самостоятельно.

Некоторое время летим на бреющем, но видимость настолько плохая, что мы каждую секунду рискуем столкнуться с землей. Под крылом самолета мелькают деревья, столбы линии электропередач, какие-то строения, а впереди ничего не просматривается. В такой сложной обстановке мне еще не приходилось летать. Даю команду штурману:

Герой Советского Союза капитан И. Андреев

Герой Советского Союза капитан А. Гаранин