Дитер Болен - За кулисами

2002

Ровно в 11 часов каждый вечер мы с Эстефанией поднимемся на второй этаж и идем бай–бай. Если только я не занимаюсь своими добрачными обязанностями, или Эcтeфaния делает себе маникюр. Тогда мы идем спать в 23 часа 3 минуты.

27 августа 2002 года, в тихую летнюю ночь, мы немного посмотрели «Темы дня» с Носом — Ули Викертом. В тот вечер он взял за рога проблему орнитологического секса:

«Муки аистов в Эльзассе — французские аисты спариваются слишком часто!»

Такой серьезный человек, разумеется, должен интересоваться птичьим разумом. После этой просветительной передачи мы отправились на боковую.

летняя жара на вилле Розенгартен — всегда большое испытание. Ведь мы с Эстефанией — жуткие трусы, я — второй трус, а она — главная трусиха, и мы ужасно боимся всего, что может внушать страх: убийцы с бензопилой, беглых фетишистов–любителей человеческих внутренностей и чокнутых головорезов–мародеров. Между делом стоит упомянуть: постоянной подпиткой наших страхов стало то, что через три дома от нас находится больница для лечения психических заболеваний.

Поэтому мы установили сигнализацию.

Но эта сигнализация работает только тогда, когда все окна, двери и люки плотно задраены. Но как будто одного этого недостаточно, чтобы сделать из спальни гриль, ко всему у меня еще и аллергия на кондиционеры. Не проходит и тридцати секунд, как у меня промеж глаз и возле носа все начинает зудеть, как будто там поселились муравьи. Потому–то в своем родном кельнском отеле «Хайят» я заставляю трех техников плясать вокруг меня до трех часов ночи, пока они не отключат идиотский вентилятор. Все шоферы Германии ненавидят меня, потому что они прилипают к своим кожаным сидениям и погибают страшной смертью. Но у меня правило: либо уберите кондиционер, либо я уберусь.

Но, собственно, с моим страхом не всегда было так: во времена Наддель, к примеру, у нас постоянно был «день открытых дверей» — все окна были открыты настежь. А по ночам я даже забывал запереть входную дверь. Причина кроется в том, что Наддель вообще не знает слова «ужас». Она смотрит «Фредди Крюгер — бойня в пансионе для девочек», а потом бросает на сковороду котлетку. Она всегда уводила меня из моего мира труса.

И еще одному обстоятельству я был обязан тем, что чувствовал себя уверенно и не боялся нападения: судьбоносной встрече в главной гамбургской дискотеке «Контор».

Однажды вечером, пять лет тому назад, со мной заговорил незнакомый парень — очень приятной наружности, с волосами и фигурой в точности как у меня.

«Слушай, мне надо кое–что тебе рассказать!» — осклабился он широкой улыбкой.

А я ему: «Ну, тогда я весь внимание». Ведь на вечеринках мы рассказываем всевозможным людям все, что только возможно.

«Ну, раз уж тебе это интересно», — донесся сдержанный ответ, — «я и есть тот самый, кто устроил все эти нападения на твой дом в Квикборне».

Надобно вам знать, что в 1991 году в Квикборне меня грабили три раза кряду. В первый раз нас с Наддель усыпили газом. Когда мы наутро проснулись, мебели и след простыл. Во второй раз воры использовали наш отпуск на Мальдивах, чтобы очистить нашу хату. А в третий раз они измолотили сотней ударов ножом шины, обивку и капотмоего новенького, прямо с иголочки, 500‑го Мерседеса, — так их разозлила система блокировки колес.

«А, ты просто лжешь!» — я отмахнулся от парня, ибопринял его за болтуна, который просто захотел поважничать.

«Да… ну… раз ты так считаешь…», — донесся спокойный ответ, — «… но ведь ты еще помнишь свои… Картье? Там не хватало синего рубина, которым их заводят… И обложки CD все были исписаны. Что–то типа «Клевый припев» или «Гитара во второй строфе — просто класс». Из–за этого были проблемы, пришлось загнать весь хлам за бесценок…»

Ошеломленный, я жадно хватал воздух. Это были знания, которымимог обладать лишь грабитель.

Столько дерзости сразу мне еще видеть не приходилось. С одной стороны, я всегда представлял себе грабителей полными идиотами. Но здесь, передо мной, стоял действительно умный, симпатичный паренек.

«О», — проронил он будто бы случайно, — «я пришел сюда сегодня с друзьями — все из того же бизнеса, что и я. А там снаружи стоит мой самый–самый лучший друг. Он сидит за убийство в драке. Сегодня у него выходной».

«Круто!» — сглотнул я, — «обожаю вечеринки!». Но в душе я уже видел сам себя на дне Альстера с куском свинца, привязанным к ногам. Только не делай ничего неразумного.