Валентин Толстых - Хочу – Могу – Должен. Опыт общественной автобиографии личности

Большое впечатление произвела на меня и модель жизнеописания – книга педагога, ветерана Отечественной войны Валентина Григорьевича Бейлинсона «Советское время в людях» (2009). Автор не претендует на открытия и научные изыскания, обходит стороной модные идеологические распри и не претендует на раскрытие правды того, что произошло в России и с Россией, распавшейся на правых-левых, коммунистов-либералов и прочие группы и кланы. На первом плане в ней судьба живых людей, их проблемы и беды, планы и несостоявшиеся надежды целых классов и сословий, короче, великая драма и трагедия человеческого бытия. Это вместо версии – идеи сплошного Гулага, якобы поглотившего в своих жерлах десятки миллионов людей, лишив их собственной истории, которой придерживаются сейчас многие. Они все разные, и я имею в виду именно запоздало «прозревших» критиков «реального социализма». Ведь на самом деле всё было не так, как представляют они прошлое. Вместо правды о советском времени и бытии предлагается разухабистая антисоветчина, однокрасочная картина бездарного бытия десятков миллионов состоявшихся и проживших интереснейшую жизнь людей, не узнающих себя в описаниях доморощенных разоблачителей. Читая эту книгу, любой здравый и мыслящий человек, несомненно, вспомнит идеи и надежды того времени, какими тогда жили люди, надеясь на лучшее будущее, терпеливо превозмогая трудности и беды, над которыми нынешние соглядатаи столь охотно иронизируют, посмеиваются. Но вот на днях в интервью с известной зрителям актрисой Еленой Яковлевой прочитал её мысли о том, как она уже в наши дни вместе с женским коллективом – гримерами, костюмерами примерно её же возраста, вспоминают в перерыве между съемками те далекие, «прежние», времена. «И хоть бы кто вспомнил о них как о чем-то горестном или грустном. Нет! «А помните, девчонки, из жратвы в магазинах была одна морская капуста?» И все: ха-ха-ха!!! Хотя, конечно, тогда было немного страшновато. Но ведь выкручивались же как-то! Хорошее было время». Что означает финальная фраза актрисы, вспоминающей прошлое? Она вполне в духе автора книги педагога-ветерана: он ничего не расхваливает, не оправдывает, только констатирует правду жизни, выстраданную людьми, памятную им чем-то очень дорогим, а чем именно – до этого надо еще докопаться и определить.

Оказывается, в этом распроклятом отвергаемом ныне советском мире помимо идеологии и политики, лозунгов и принципов была еще и живая жизнь, чем-то людям близкая и дорогая. Так зачем её мордовать и охаивать, сведя весь смысл бытия того времени к разговорам о морской капусте и колбасе (кстати, я бы возразил, вспомнив любимые мною горную и белую куропатки по цене 90 копеек и 1 рубль 20 копеек за штуку, которые без очередей покупал в гастрономе на Смоленской площади), то есть к скромной «потребительской корзине» и массе реальных бытовых нехваток. Не было «секса» (вот только рождаемость росла), и мата с порнографией в спектаклях и фильмах не было, и сама тогдашняя жизнь выглядела как сплошное убожество, а тут актриса, вдруг, заявляет: хорошее было время. Может быть, потому, что при всех недостатках и пороках, «убогости» советской жизни не было в ней, например, нищих, роющихся в мусорных ящиках, и никто не умирал с голода (домашние холодильники, удивлялись иностранцы, были заполнены продуктами), и все послевоенные годы в стране бурно росло народонаселение, старость и смертный порог неуклонно, упорно отодвигались, а жадная в своих аппетитах и бытовых вожделениях советская бюрократия вела себя намного скромнее, в сравнении с заевшейся нынешней буржуазией и рожденной ею плутократией. Автор книги «Советское время в людях» не скрывает бед и проблем страны, говорит о них с горечью, прямо, объясняя их появление и существование не только трудностями роста и развития общества, на что любила ссылаться власть, но и издержками, пороками самой «социалистической» идеологии и практики. Признает и говорит об этом прямо, чистосердечно признается, что не только многое потерял в те годы, но и приобрел то, что ценнее и сильнее любых материальных благ и успехов в карьере.

Этот взвешенный и мудрый вывод ободрил и меня в желании вспомнить и описать собственную жизнь. Действительно, почему бы не попробовать воспроизвести, оживить давнее и недавнее прошлое, запомнившиеся былые картины и события, ныне почему-то часто всплывающие перед глазами без повода и причин, одни – ярко, с подробностями, другие – смутно и сбивчиво, и ты невольно начинаешь сравнивать прошлое и настоящее, размышлять. Это отнюдь не признаки «паники» надвигающейся старости, с её испытаниями и капризами, и не сбои памяти, с годами, увы, тускнеющей, а не яснеющей. Иногда причуды воспоминаний воспринимаешь как сдвиги и всполохи самого самосознания, решившего расквитаться с прошлым, дав ему справедливую оценку. С годами ведь возникают вопросы колючие, неудобные, «бестактные», подвергающие тебя наитруднейшему испытанию – способности без боязни рассказать, что и как было на самом деле в прожитой тобой жизни, включая ошибки, промахи, проступки. Повторю, повседневность, может быть, и не достойна внимания философии и философов, но, согласитесь, проблемы суетной жизни никому не обойти, они «достают» каждого и влияют на умонастроение без нашего спроса и согласия. Мой любимый пример: попав на афинский рынок, Сократ воскликнул: Как много здесь ненужных мне вещей! Сказано, как будто о сегодняшней реальности. Много позже изучавший исторические процессы развития духа Вильгельм Дильтей выделит роль и значение человеческой понимающей психологии в рамках переживаний и оценок мыслящего человека, признав влияние повседневности и на философов. Он-то и ввёл понятие жизнь в качестве особого способа человеческого бытия, где Я и Мир составляют неразрывное единство.