Артем Драбкин - Я дрался на танке. Фронтовая правда Победителей

– Вы говорите март, а снег лежал?

– Да. По пояс. Начал таять с 1 апреля. Зима 1942 года была очень суровой.

В медсанбате я подлечился. После медсанбата уже дивизия распределяла. Узнали, что я работал электриком на патронном заводе, учился на 3-м курсе электротехнического техникума: «О! Связист хороший». Меня отправили в артиллерию, телефонистом. Я весь 42-й год и до августа 43-го был дивизионным телефонистом на наблюдательном пункте командира дивизиона, он с наблюдательного пункта управляет батареями. Я сидел на коммутаторе. У меня было два товарища.

– Коммутаторы наши?

– Да. Простенькие такие. УНА-Ф. Коробка деревянная. По центру соединить или влево, вправо. Когда провод перебьют, бежим. Я был самым младшим. Один с 22-го года был, Ходрашин Коля, одессит. Потом еще один одессит, Шмуклер Зося. Ребята они грамотные. Да и я тоже не промах.

Участвовали в Курской битве. Нашу дивизию перебросили немного южнее, из-под Мценска под Новосиль. Мы участвовали в артиллерийских подготовках. Там служба совсем другая.

В 1943 году в августе месяце меня направили в училище, 2-е Ростовское артиллерийское училище самоходной артиллерии. Изначально это было училище противотанковой артиллерии, и на его базе стали создавать самоходное училище. Эвакуировано оно было в Пермь. В ноябре я стал младшим лейтенантом, командиром самоходки.

Мы учились по 12 часов. Изучали технику, двигатель, матчасть. Изучали стрельбу – еще по-артиллерийски, с панорамой, подготовку данных. Артиллерии больше было. У нас было три дивизиона: СУ-76, СУ-85, СУ-152. Я попал в дивизион СУ-76. Занятия. Машины. Прыгали, бегали, но не стреляли. Если в мирное время приспосабливали винтовочные стволики – нацеливаешь орудие, а выстрел винтовочный, то в училище даже этого ничего не было. В основном теория. Маркисизм-ленинизм. Подготовка к стрельбе. В выходной день на Каму, лес ловить на сплаве. Выходных не было.

– Училище было на самообеспечении?

– Да нет, это, видно, была помощь. Два воскресенья были на Мотовилихе, там артиллерийский завод. Загружали боеприпасы – рабочих не хватало.

В конце ноября, приблизительно 27-го числа, курс закончили. Построили выпускные роты, или батареи назывались. Три батареи. СУ-76, СУ-85, СУ-152. Объявили приказ командующего Уральского округа № 021 от 22 ноября 1943 года и направили из Перми в Киров, на завод по производству СУ-76. Там был 32-й учебный танковый полк. Там нас разместили. В январе мы уже получили машины. Помню, гоняли одну машину назад на завод. Трещины на броне заваривали – производство было такое. Но, одним словом, получили технику на роту, и в эшелон… И покатили. Зеленая улица. Остановки только для того, чтобы поменять паровозы. И что вы думаете? Прикатили в Подмосковье, в Пушкино. Здесь был учебный центр бронетанковых войск. Штаб располагался в Москве, на улице сейчас Рыбалко, дом 1. Там есть мемориальная доска, как раз угол Алабяна и Рыбалко. Сколько-то там пробыли. Техника стояла, мы балдели. Оказывается, наш 370-й гвардейский самоходный артиллерийский полк включили в состав 98-й воздушной десантной дивизии. Там формировался 37-й воздушно-десантный корпус, этим корпусом командовал Кулик, бывший маршал. Три воздушно-десантные дивизии: 98-я, 99-я и 100-я. В каждой дивизии по самоходному артиллерийскому полку. Все три полка – 370-й, 371-й, 372-й – гвардейские. Мы там кантовались до июня месяца. Потом в эшелон – и на Карельский фронт.

– В наступление?

– Да. Где-то в районе Лодейного поля, станция Аять, не доезжая до Лодейного поля, нас разгрузили. Фронт проходил по реке Свирь. Когда мы вели самоходки, нас постоянно спрашивали: «А какой это танк?» Ребята, которые там с 1941 года, даже танков не видели. Река Свирь широкая, метров 200–300. Получили задачу – подготовить капониры. Скоро в наступление. Буквально ночью встали метрах в пятидесяти от уреза воды. Капонир на каждую самоходку. Командиром батареи у меня был старший лейтенант Ряшенцев, из политработников, когда-то он был председателем колхоза, потом в армии политруком роты, когда переходили с комиссаров на политработников, многие низшие звенья стали строевыми командирами. Вот такой строевой командир. Командир батареи. Насчет образования не знаю, но, как ему было необходимо составлять расписания, он меня заставлял, я был самым грамотным. В ночь с 21 на 22 июля вывели самоходки на огневые позиции. 22 июля началась артподготовка. 3 часа! Мы были на прямой наводке. И нашей задачей было, когда после артиллерийской подготовки начнется форсирование, подавлять огневые точки, которые там оживут.