Егор Канкрин - Путешествие 1840 г.

Картина удручающая? Да. Стоит ли опускать руки? Нет! Правители должны править, их подчиненные – на своих уровнях заниматься общественными делами и тоже править. Незрелые и зреющие должны работать и учиться подчиняться, пока лучшим из них не удастся путем усердия и старания перейти на более высокие уровни. И нет никакого выхода из этого круговорота, поскольку это законы природы. Несчастье нашего времени состоит как раз таки в том, что многие хотят пробраться на верхние уровни не естественным путем, в соответствии с заведенным порядком, а силой и коварством. Отсюда драка за министерский пост во Франции, разрушительные волнения малоимущих классов в Англии. С последними, к слову сказать, разбираются отнюдь не в духе опекунства, а скорее, что называется, по всей строгости закона.

Коль скоро современные тенденции склонны поощрять упомянутые естественные устремления, их следует продолжать. Но, увы, еще во многих странах царят совсем иные порядки. Когда наши либералы льстиво машут перед народом призраком суверенитета, они тем самым вредят и себе, и всему обществу, подавляя эти устремления. Завышенная самооценка – вот главная болезнь людей нашего столетия!

Конституции! Они возникают постепенно или внезапно из сложившихся с течением времени предпосылок. Самые первые, по сути, отражают нрав того или иного народа в его постоянстве. Но проходит много времени, прежде чем они становятся действенным набором правил. Английская конституция довольно долго была только теорией, а потом лишь листом бумаги, прежде чем начала работать. Это произошло только при ганноверской династии, до этого монархи постоянно враждовали с парламентом. Если мы имеем дело с конституцией, возникшей в результате роста цивилизации и наблюдаем ее вопиющее нарушение, дающее повод для революции, нам стоит ожидать серьезных перемен, как это было, к примеру, во Франции. Если же конституция – это следствие примера других стран или результат политического соглашения, как, например, в Германии, ей суждено остаться мертвым текстом, чуждым самому духу новизны. Все, что способно поменять уклад жизни народа, должно подняться из народа (всего народа, а не только плебса).

В этом есть некая ограниченность или некий фатальный каприз недавнего прошлого или так называемого духа времени – непременно желать традиционную или конституционную монархию или другую определенную форму конституционного правления. Во всем этом большую роль играют как возраст нации, так и конкретные обстоятельства. Ведь то, что принято называть азиатским деспотизмом (что не всегда так плохо, как люди думают), при иных обстоятельствах может быть абсолютной необходимостью. Конечно же, не все необходимое или неизбежное является благом.

И традиционной, и конституционной монархии, к коим, разумеется, уже не относятся большие республики, такие, как южноамериканская и мексиканская, а также на Севере Соединенные Штаты Америки, имеют каждая свои недостатки. В первом случае слишком многое зависит от одного человека, во втором – почти ничего. В первом случае нет обсуждений, но есть конкретные дела, во втором много говорится, но мало делается, в первом случае наблюдается избыток управления, во втором – полного управления зачастую добиться вообще невозможно. И даже Англия здесь не является исключением, так как все ее достижения вовсе не заслуга конституционного строя или правильного управления, а особого характера англичан как отдельной расы. В традиционных монархиях время от времени встречается расточительство, в конституционных – стабильно высокая стоимость управления. Ответственный самодержавный монарх естественным образом с неохотой увеличивает бремя, так как ропот народа обычно направлен именно в его адрес, в то время как бесправный конституционный монарх может и вовсе не оглядываться на народ, а соответствующее министерство защищено от нападок ввиду сложного политического устройства. В Англии история Карла I и своего рода республики Кромвеля, и во Франции французская революция – хорошо это показали. Небезупречными в части стоимости управления оказались и Североамериканские штаты, где благодаря росту долгов отдельных штатов и возникшей ввиду недостатка компетентности банковской лихорадки страна наполовину разорена. При традиционной монархии люди либо выжидают, либо слишком торопятся, при конституционной – они то стремительно вершат судьбы, то впадают в апатию и эгоизм. В первом случае всему виной страсть или нерасторопность одного человека, во втором – страсти и эгоизм многих. Там интриги в окружении монарха, тут коварство и заговоры лидеров различных партий. Казалось бы, достаточно, но вот еще что: многие верят в конституционную монархию, поскольку, как бы делясь с ними полномочиями, она делится с ними и оптимизмом, которого у них не было при традиционном монархе, т.е. правом самого себя обманывать. Иные тут же, забываясь в тщеславии, сломя голову кидаются оставлять свой след в истории. Но одно лишь время способно рассудить, кто и в чем был прав.