Анатолий Лазарев - ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ - Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»

Каждый ребенок желает радовать своих маму и папу, ощущать их поддержку, и Брайан Джонс не являлся исключением из этого правила. Всю свою жизнь он старался убедить себя в том, что он все-таки стал предметом гордости для своих родителей. Изо всех «Стоунз» Брайан более всех ощущал свои корни и более всех переживал о том, что о нем подумают в его семье. Быть винтиком в профессиональном механизме Челтнема не входило в его планы, но он все-таки ждал хоть полслова, хоть намек, что он нужен родному городу. Увы, даже эти полслова так и не прозвучали для него.

Отец девушки, родившей первого сына Брайана, скончался еще во время беременности своей дочери от нервного потрясения, и под давлением скандала его главный виновник был вынужден на время уехать из города. Собрав нехитрый скарб из недавно приобретенной за 3 фунта гитары, Брайан покинул отчий дом в надежде повидать мир. Он отправился в путешествие автостопом по Скандинавии и Германии. Там ему пришлось нелегко. Брайан был еще очень юн для серьезных приключений. Стараясь не впасть в панику, он начал играть в барах и бистро, где быстро познал школу жизни; это продолжалось недолго, потому и не закалило Брайана должным образом, однако некий воспитательный эффект эта поездка на него все же имела. Когда он вернулся домой, знакомые не смогли не отметить произошедшие в нем перемены: он выглядел очень хиппово и независимо.

Челтнем может показаться не самым подходящим местом для бит-движения, но в конце 50-х годов этот город терпел самые разные причуды от своей прогрессивной молодежи, не предполагая, что в 60-х они предвосхитят появление хиппи. Неформальная часть города уже к 1960-му году порядочно разрослась: такие клубы, как “Patio”, “Aztec”, “El Flam” и самый популярный из них — “Barbeque-Waikiki” на улице Квинс-Секас, привлекали большое количество свободолюбивой молодежи. Добропорядочное общество смотрело на владельцев этих клубов как на изгоев. Для тинейджеров “Barbeque” был тем местом, где собирались действительно стоящие молодые люди города. Это был обычный кофе-бар с джюк-боксом и автоматом с фруктами, небольшими столиками без пространства для ног с одной стороны и высокими диванчиками, а также с большим и широким баром с сиденьями вдоль него. Брайан тусовался здесь и в “El Flam”. Его неформальная атмосфера была необычна для Челтнема. За 2 года до этого некто Рой Селлик превратил этот дом №56 по Хай-стрит из мрачного темного закутка в кофе-бар “El Flamenco” c кокосовыми циновками, столами и скамейками из цельных стволов деревьев. “El Flam” обычно начинало наполняться посетителями к 20.00, и в нем было многолюдно до самого утра. Завсегдатаи заведения могли приносить сюда еду, а также помогали Рою на кухне. Здесь Брайан разбирал записки, узнавал о грядущих вечеринках или просто мог перекусить поздно ночью.

В “Waikiki” Брайан часто справлялся у товарищей о том, что намечается «у Филби». Филби — это миссис Н.И. Филби, чей дом №38 по Прайори-стрит стал пристанищем самых безбашенных музыкальных вечеринок — это было место, куда сходились все джаз-бэнды после своих концертов в городе. Такие знаменитости, как Лонни Донеган, Терри Лайтфут, Экер Билк, “Temperance Seven” (позднее в этой группе играл брат Ронни Вуда — Тед) и Томми Стил были завсегдатаями Филби. Кажется, миссис Филби делала все, что только было в ее силах, если не больше любой другой городской организации, для того, чтобы объединить молодое поколение Челтнема в этом бурливом море жизни, открывая свои двери сотням молодых людей, интересующихся новейшей прогрессивной музыкой.

Прайори-стрит была тогда элегантной, обрамленной деревьями жилой заводью близ Лондон-роуд, и дом №38 был самым последним на этой улице. Эта трехэтажная постройка с террасой и бледно-желтой входной дверью была неким храмом для юных меломанов города. Все важные события в ней проходили в большом облицованном дубовыми досками подвале, где для экономии места бильярдный стол был однажды заменен на пианино, микрофон и крошечный магнитофончик — это был настоящий джаз-клуб. Брайан торчал здесь день и ночь. Всегдашняя атмосфера праздника, звуки любимой музыки и море разливанное фруктового пунша — все это неизменно привлекало его здесь. В 1960 году Брайан познакомился с 15-летней девушкой по имени Пэт Эндрюс. Она, как и Брайан, тоже родилась в Челтнеме, но так как ее семья еще в годы войны была эвакуирована сюда из Лондона, ей пришлось в этом городе нелегко. Способная к наукам от природы, Пэт, как и многие ее тогдашние ровесницы, не поступила в колледж только потому, что у ее семьи не хватило на это средств. Она, по ее собственным словам, просто «изголодалась по образованию». Вероятно, именно поэтому ее привлек не внешний облик Брайана, а его умственные качества. Рассказы друзей о нем заинтриговали Пэт. Однажды в воскресенье, на вечернем кинопоказе, общий приятель представил их друг другу. Брайан пригласил Пэт на чашку кофе, но не особо понравился ей. Однако первое впечатление сразу же испарилось, когда Брайан заговорил с ней о музыке, в которой он уже тогда был на высоте. Брайан проводил Пэт до дома, а затем пригласил к себе.