Александр Монвиж-Монтвид - Юрий Гагарин

Решение о том, кто полетит в космос первым, принималось специальными комиссиями. Но наше мнение тоже учитывалось. Однажды Королев предложил всем членам отряда написать, кто же, по их мнению, должен быть первым. Большинство товарищей назвали мою фамилию. Сам я предложил кандидатуру Павла Беляева, самого старшего в нашей группе, успевшего даже повоевать в конце Великой Отечественной войны. Мне казалось, что такой человек заслужил право проторить дорогу в космос больше всех нас.

Как ни странно, в последние предполетные дни я оставался совершенно спокоен. Врачи, постоянно тщательно проверявшие нас с Германом, только поражались: мои пульс, давление и другие показатели были как у человека, собравшегося на обычную прогулку. «Знаете, я какой-то совершенно ненормальный. Ну ни капельки не волнуюсь…» – смущенно признался я тогда Николаю Петровичу Каманину, руководившему нашей подготовкой к полету.

Своим необычным для России именем Герман Титов обязан любовью своих родителей к творчеству Александра Сергеевича Пушкина; он получил его в честь персонажа «Пиковой дамы».　

Герман Титов был моим дублером, а впоследствии стал космонавтом № 2. Он был готов к полету не хуже, но случилось так, что Королев и другие члены государственной комиссии выбрали меня. Герман перенес этот удар судьбы очень мужественно, хотя, конечно, сильно переживал. Ведь остаться вторым психологически гораздо труднее, чем быть одним из последующих. «Корабль-то одноместный, вдвоем мы не могли полететь», – шутил он, когда его спрашивали о том, почему первым полетел не он.　

Позывным Титова во время полета был «Орел». Он очень подходил к его личности и характеру. Титов был немного моложе меня и стал самым молодым человеком, поднимавшимся в космос. Этот рекорд не превзойден до сих пор. В космосе он пробыл чуть больше суток и стал первым, кому удалось поспать на орбите. Будильников на «Востоке» не было, поэтому Герман умудрился проспать сеанс связи, напугав своим молчанием весь центр управления полетом.　

Как и я, Герман мечтал оказаться в космосе еще раз, но, потеряв космонавта № 1, власти решили тщательно оберегать космонавта № 2, поэтому Титову запретили не только космические, но даже авиационные полеты.

Космический старт готовился в такой строжайшей секретности, что я не имел права ничего рассказывать этом даже самым близким людям. Далеко не все члены нашего отряда успели обзавестись семьями. Мне в этом плане приходилось труднее, ведь я чувствовал ответственность за жену и дочку. Не знаю, состоялся бы мой полет, если бы не поддержка Вали. Когда я был в одной из длительных командировок (мы тренировали на Волге парашютные прыжки), у нее случилось несчастье – умер отец. Но она, чтобы не нарушать ритм моей подготовки, не стала извещать меня об этом телеграммой и поехала на похороны в Оренбург вместе с дочкой. Я узнал обо всем, только когда они вернулись.

7 марта 1961 года у нас родилась вторая дочь, Галя. Чтобы посмотреть на внучку и помочь управиться с домашними хлопотами, к нам приехали мои родители. Несмотря на это важное событие, я был так занят подготовкой к полету, что не смог уделить им достаточно внимания. Отец недоумевал и даже немного обижался: «И что она за служба такая, когда у человека вроде и дома нет. Два праздника сразу: седьмого внучка родилась, Галя, девятого у него день рождения, а мы и за столом толком не посидели, не поговорили по душам. И товарищи его, другие офицеры, кто к нему заходил, все такие же занятые, беспокойные. Как еще Валентина терпит его?»

Мама тоже ни о чем не догадывалась. Она пыталась расспросить меня, но я, связанный тайной, ничего не сказал даже ей. Намекнул только, что скоро мне предстоит очень дальняя командировка туда, куда еще никто не летал. Однажды мама, прочитав в газете какую-то статью о будущих космических полетах, задумчиво сказала: «А я вот все думаю: какой же человек согласится в этакую даль полететь? Неужто дурак какой найдется? Ведь это ж шальным надо быть – на такое решиться». После этих слов я так расхохотался, что даже напугал ее. Потом пришлось долго объяснять ей, что космические полеты очень важны, что дурака в космос ни в коем случае не пошлют, но, кажется, до конца переубедить ее не смог. До моего полета оставался месяц…