Александр Монвиж-Монтвид - Юрий Гагарин

В 1957 году был запущен первый искусственный спутник, а следом за ним и второй, на борту которого в космос уже отправилась собака. Эти события обсуждала вся страна, и, конечно, мы, летчики, следили за космическими успехами с особым вниманием. Становилось ясно, что полет человека в космос не за горами. Но когда он состоится и кто станет первым космонавтом: ученый, врач (ведь нужно будет проверить, как организм реагирует на перегрузки и невесомость) или все-таки летчик? Об этом мы с товарищами спорили до хрипоты. Мы даже набрасывали чертежи будущего космического корабля, пытаясь представить, каким он должен быть. Разумеется, они были мало похожи на «Восток», на котором я полетел несколько лет спустя. Конечно, каждый из нас втайне мечтал о том, чтобы отправиться к звездам.

Но одно дело – мечтать, а другое – сделать для этого реальные шаги, снова поломать уже начавший налаживаться жизненный уклад… Тщательно все обдумав, я подал рапорт с просьбой о зачислении меня в отряд космонавтов, если, конечно, такой уже существует…

Первую медицинскую комиссию я прошел в своей воинской части. Меня и других тогда удивило, зачем для проверки состояния нашего здоровья приехали врачи из Москвы

© РИА-Новости

Нам сказали, что отбирают летчиков для испытаний абсолютно нового летательного аппарата. Никто не скрывал, что это может быть очень опасно, поэтому брали только добровольцев. Я, конечно, догадывался, что речь идет о космических кораблях, но до конца в это поверить еще не мог.

Потянулись долгие дни ожидания: попаду ли я в число счастливчиков или останусь обычным военным летчиком. Служба мне нравилась, и я был готов ее продолжать, но мечта о космосе не отпускала. Жена чувствовала, что я сильно переживаю, но открыть причину этого я не мог даже ей, все держалось в строгом секрете. И вот наконец накануне своего двадцатипятилетия я получил замечательный подарок – вызов в Москву. Я сразу понял, что это значило: мечта стала ближе.

В Москве мне пришлось пройти еще более строгую медкомиссию. Любая, даже самая пустяковая болячка закрывала дорогу в космос навсегда. Этот отбор выдерживал только каждый десятый, ведь в космос должен был полететь абсолютно здоровый человек. Когда медицинские исследования закончились, я снова вернулся в часть и ждал, надеялся, что придет новый вызов. От волнения у меня даже временами поднималась температура (что бы сказали в медицинской комиссии, узнав об этом!). Но когда меня вызвали в Москву повторно, я сразу успокоился. Мечта стала ближе еще на шаг…

Сколько медицинских осмотров было в моей жизни! Я постепенно привыкал к ним, хотя все равно волновался

© РИА-Новости

Сергей Павлович Королев, генеральный конструктор космических кораблей, уже планировал полет человека в космос. По его убеждению, первым космонавтом должен был стать именно военный летчик, как человек здоровый, привычный к перегрузкам, готовый к экстремальным ситуациям, дисциплинированный и психически устойчивый. Ведь тогда еще никто не знал, как повлияет на человека пребывание в невесомости и вид беспредельного, открытого космоса. Некоторые ученые всерьез опасались, что в таких условиях космонавт может сойти с ума или, как минимум, повести себя неадекватно.

Еще одним очень важным требованием для кандидата в космонавты был невысокий рост и небольшой вес. Ведь размеры космического корабля невелики, а для подъема на орбиту каждого лишнего килограмма требуется огромное количество топлива. Я вписывался в эти требования идеально, но, наряду со мной, такими же данными обладали тысячи летчиков.

В первый отряд космонавтов было отобрано всего 20 человек. И это из нескольких тысяч добровольцев! Но даже из первого отряда отправились в космос не все: у кого-то во время испытаний обнаружились проблемы со здоровьем, а кто-то не справился психологически. Вскоре из первого отряда выделили еще более маленькую группу – тех, кто будет готовиться к полету в ускоренном режиме, в первую очередь. Кроме меня в ней оказались Герман Титов, полетевший в космос следом за мной, Павел Попович, с которым я сошелся особенно близко, Андриян Николаев, Валерий Быковский и Григорий Нелюбов, впоследствии исключенный из отряда. Один из нас должен был отправиться в космос первым.