Зиауддин Юсуфзай - Дайте ей взлететь. История счастливого отца

Поэтому, если вы спросите меня: «Зиауддин, каким моментом ты гордишься больше всего?» – я скажу: тем, когда мужчина, декан Леди-Маргарет-Холл, приготовил и подал Малале чашку чая. Этот момент был таким естественным, таким обыкновенным и потому даже более чудесным и значимым для меня, чем встречи Малалы с королевой или президентом. Он подтверждал то, во что я всегда верил: если бороться за перемены, перемены обязательно наступят.

Та чашка чая была заварена по-западному, непривычно для нас. Мой отец наверняка отказался бы пить такой чай, какой поднесли Малале. Он приказал бы вернуть его на кухню, и кто-нибудь из женщин нашей семьи быстро бы вскочил, забрал у нас чай и унес его, печалясь тем, что мы разочарованы. Эта же чашка чая казалась тем слаще, что, будь даже мой отец с нами в той гостиной, он не смог бы отказаться от нее. Чай предназначался не ему; чашку пронесли бы мимо и отдали его внучке.

В детстве меня воспитывали в старом патриархальном духе. Только став подростком, я начал ставить под вопрос то, что раньше принимал как должное. Всю свою жизнь я стремился к чему-то новому, что-то открывал и постоянно учился. К чему же я стремился еще задолго до того, как родилась Малала? Чего я хотел для нее, и для моей собственной жены, и для моих учениц, и для всех девочек и женщин на нашей прекрасной земле? Поначалу я не знал слова «феминизм». Я познакомился с ним позже, на Западе, но тогда понятия о нем не имел. Более сорока лет я не представлял, что это слово может значить. Когда же мне объяснили его значение, я сказал: «Значит, я большую часть своей жизни был феминистом, почти что с самого начала!» Живя в Пакистане, я основывался в своих принципах на любви, уважении и человеческом достоинстве. Я просто хотел и продолжаю хотеть, чтобы девочки жили в мире, который относится к ним с любовью и встречает с распростертыми объятиями. Я хотел и сейчас хочу положить конец патриархату, мужской системе идеалов, основанной на запугивании, которая маскирует дискриминацию и жестокость требованиями религии, а сама при этом упускает из виду, насколько прекрасно было бы жить в по-настоящему равноправном обществе.

Вот почему я заплакал при виде простой чашки чая – ведь она символизировала конец борьбы, которой я посвятил себя на целых два десятилетия, чтобы обеспечить равноправие Малале. Малала теперь взрослая, достаточно взрослая и достаточно опытная, а еще достаточно храбрая, чтобы бороться самой. Но борьба за всех девочек, по всему миру, еще не закончена. Все девочки и женщины заслуживают того уважения, которое мужчины получают по определению. Всем девочкам должны предлагать чай в их учебных заведениях – будь то в Пакистане, в Нигерии, в Индии, в США или в Великобритании – и просто как напиток, и как важный идеологический символ.

Путь к тому, чтобы испытать ту любовь и радость, какую чувствую я, когда с моей дочерью обращаются как с равной, очень нелегок для тех, кому выпало родиться в патриархальном обществе. Усваивая новые жизненные принципы, мне приходилось одновременно освобождаться от тех, которые мне внушали ранее. Первым человеком, стоявшим на моем пути, оказался тот, кто был для меня опасней любого древнего пуштунского воина со щитом и с мечом – я сам, прежний Зиауддин, шептавший мне на ухо: «Что ты делаешь? Не надо! Не будь глупцом. Этот путь суров и одинок, а все, что тебе нужно для спокойствия, находится там, откуда ты уходишь».

Это была долгая дорога, с тяготами и жертвами, и я едва не лишился того самого человека, ради которого начал свою борьбу. Но Малала жива и продолжает учиться. Я жив, ее мать жива, ее братья живы, и все мы теперь имеем образование: и Малала, и ее братья – из книг, и их мать, Тур Пекай, тоже. Надеюсь, и я продолжу учиться у жизни со всеми ее радостями и разочарованиями, с преградами и победами.

Я написал эту книгу в надежде, что однажды она послужит в поддержку всем женщинам, девочкам, мужчинам и мальчикам, которым достанет смелости вступить в борьбу за равноправие – как это делает наша семья.

Потому что только когда такой девочке, как Малала, из обычной деревушки в горах, декан факультета в некогда патриархальной стране подает чашку чая, только когда, получив высшее образование, она сама может со временем стать этим деканом, – только тогда наша задача может считаться выполненной.

Когда я был еще малышом и только-только учился писать свое имя бамбуковой ручкой, обмакивая ее в чернила из угольной батарейки, мама как-то разбудила меня затемно, в радостном возбуждении прошептав на ухо: «Зиауддин, просыпайся!» Сестры, с которыми я делил комнату в нашем глинобитном домике, еще сладко спали.