Наталья Романова-Сегень - Великая княгиня Елизавета Федоровна. И земная, и небесная

Именно есть, а не была. Потому что ничто не может меня убедить в том, что ушедшие от нас не находятся где-то рядом.

Но не одна святая принцесса Элла должна быть главной героиней этой книги.

Она – и ее муж. Потому что не было бы его, не было бы и ее – такою, какой Елизавету Федоровну причислили к лику святых еще до наступления великого церковного ренессанса времен Алексия II, еще при советской власти, хотя и на ее излете.

Она – и другие члены императорской семьи Романовых. Без взаимоотношений с ними невозможно представить себе жизнь Сергея и Елизаветы.

Она – и алапаевские мученики, потому что в их страдании и гибели за Христа они наравне с нею. Многие из них вольны были и покинуть ее, но они не покинули и из Гефсиманского сада пошли вместе с ней на Голгофу.

Она – и ее эпоха, ибо не было бы эпохи падения нравов, сомнений, разрушений, чудовищного обесценивания человеческой жизни, эпохи зверств и гонений, то не было бы и гонимых, не стало бы и святых.

Простите меня за столь длинное вступление, но оно было необходимо, чтобы объяснить, почему появляется еще одна книга о той, про которую и без меня написаны горы. Теперь – обо всем по порядку.

Итак, суждение первое -

Принцесса Элла. Будущая святая великомученица Елизавета Федоровна Романова. Из ее бабушек и дедушек самая знаменитая – великобританская королева Виктория.

Не просто знаменитая – настоящая историческая глыба. Тучная, подобно нашим Елизавете Петровне и Екатерине Великой или австрийской Марии-Терезии, и во многом с ними схожая помимо тучности. Создавшая могущественную Британскую империю и свою неповторимую викторианскую эпоху, правившая своим королевством ни много ни мало – 64 года! Таким не мог похвастаться ни один государь, ни одна государыня, покуда ее рекорд не побили сначала австрийский император Франц Иосиф, а затем английская королева Елизавета II.

Дед Виктории, полубезумный пьяница Георг III превратил королевский дом Англии в психушку. Из двенадцати детей Георга ни один не мог гарантировать стране хорошее потомство. Кто бы мог подумать, что целых две трети XIX столетия Англией будет править дочь третьего по счету сына Георга – Эдуарда, герцога Кентского!

24 мая 1819 года Кенсингтонский дворец огласили вопли новорожденной девочки. Ее мать Виктория Саксен-Кобургская до Эдуарда уже успела побывать в браке и от Эмиха Карла Лейнигенского произвела на свет Карла и Феодору. Теперь она подарила Англии потенциальную наследницу престола, которой суждено будет свой потенциал использовать на все сто. Крестным отцом стал не кто-нибудь, а русский император Александр Павлович, один из победителей великого и ужасного Наполеона Бонапарта. В итоге девочку нарекли Александриной Викторией, в честь крестного и родной матери. И потому в детстве ее звали Дриной.

Отец Виктории, прадед героини этой книги, скончался от воспаления легких, когда ей было всего восемь месяцев. От него остались сплошные долги, и дочери приходилось подолгу ходить в одних и тех же платьях. Зато с нежного возраста она привыкла к аскетизму и презирала роскошь. Хорошая черта для всех, кто хочет остаться в истории как великий правитель государства!

К тому же, не следует забывать и про кенсингтонскую систему, согласно которой воспитание особ королевской крови основывалось на множестве запретов и предписаний. Живо выражать свои чувства – нельзя. Читать все, что тебе вздумается – запрещено. Разговаривать с незнакомыми – Боже упаси. Сладости? – только по особому разрешению взрослых. Играть в куклы или с собакой – лишь в отведенные для этого часы. И таких запретов – огромное количество. Способствовало ли это воспитанию сильного правителя? Как видим, да.

Когда девушке исполнилось восемнадцать, правил ее родной дядя король Уильям IV. И, как нарочно, освобождая тропу более властной племяннице, он умер. Волей судьбы она оказалась первой в очереди на трон. И Виктория стала королевой. «Ненадолго!» – уверяли знатоки недобрых примет, указывая на появление черного лебедя в лондонском небе в день ее восшествия на престол. Ох, и ошиблись же, голубчики!

Очень быстро она научилась не робеть и властно заявлять о своих решениях, перестав подчиняться воле премьер-министра лорда Мельбурна. Уважая конституционность британской монархии, она вскоре дала раз и навсегда понять, что должна быть в курсе всех принимаемых министрами решений, а иначе… Иначе можно и других министров найти, не нарушая при этом основ конституции.