И.Д. - Опыт моей жизни. Книга 2. Любовь в Нью-Йорке

В эти минуты, я чувствую в себе столько вдохновения и энергии, что обещаю себе, что хоть сейчас и уйду на свидание, зато завтра весь день, с самого утра буду работать. А пока я иду в душ. Вымывшись, обливаюсь холодной водой. Я чувствую себя проснувшейся, ожившей. Затем я долго кручусь перед зеркалом, соображая, что надеть. Наконец, я останавливаю свой выбор на белом свитере, туго обтягивающих джинсах и бежевых туфлях на высоких каблуках.

Запрокинув голову вниз, я массирую ее двумя щетками, и через минуту мои волосы становятся пышными и блестящими. Кровь приливает к лицу от опущенной вниз головы и массажа. Уложив волосы вокруг лица в легкий художественный беспорядок (я люблю свободный, естественный стиль), я принимаюсь за косметику. Румяна, пудру, тени для глаз: все это я накладываю лишь настолько, чтобы слегка освежить лицо и придать ему нежную «естественную» яркость.

Семь часов тридцать минут вечера. Белая роскошная машина, как из голливудских фильмов, подъезжает к моему подъезду. Сигналит. Пунктуален. Я, на каблуках, сбегаю вниз по лестнице и, открыв дверцу, сажусь в автомобиль сказочного принца. Улыбаюсь, немного робею.

– Привет!

– Привет!

В машине свежо и чисто. Мягкие сиденья, обтянутые новехонькой кожей, звездные экраны табло, мерцающие ярко-алые огни на спидометре, похожем, скорее, на пульт управления космического корабля, чем на спидометр автомобиля. Невольно восхищаешься техническими достижениями здешней цивилизации. Тихо играет музыка, но и так заметно отличное качество стереозвука. Звезда нашей эмиграции Люба Успенская поет своим хрипловатым соблазнительным голосом:

Средний рост. Упитан. Не молод. Русые, коротко постриженные волосы. Одет прилично. Внешне… м-м-м… так себе, но разве это важно?

– Ну, куда поедем?

– Пить кофе? – неуверенно говорю я.

– Кофе? Есть товарищ лейтенант! – и, поведя рукой, как фокусник, Женя привел машину в движение.

От него пахло жизнью, энергией, и я это остро чувствовала после могилы своей квартиры. От всей его фигуры исходило какое-то ощущение размятости, какое исходит от человека целый день что-то делавшего. Еще от его посадки за рулем, от манеры крутить руль исходило некое ощущение молодецкой удали. Все в этом мире мне по плечу, и море мне по колено! – словно говорили его большие руки, небрежно поддерживающие руль и одним пальцем управляющие автомобилем.

Мы приехали на традиционный канал, где было расположено множество ресторанчиков и кафе, куда, как правило, ездит вся русская молодежь Бруклина. На канале было безлюдно. Фонари отражались в воде. Огромные корабли стояли причаленные к бортам. Парочка целовалась, стоя у пристани, и ветер развевал их волосы. Я невольно засмотрелась на них, а Женя, заметив это, но по-своему истолковав, сказал:

– Да, «боуты» это прекрасно. Я думаю, что в один прекрасный день… и этот день совсем недалек – I can afford to buy myself a bout like that. [9] «Я смогу себе позволить купить такой корабль», – не совсем правильно грамматически сформулированное предложение, но передаю дословно.

Я хотела сказать, что смотрю не на «боутс», а на парочку, но передумала и сказала:

– О чем вы говорите, Женя? Это же сумасшедше дорогие корабли!

– So, what? [10] Ну и что? – он игриво улыбнулся.

У моего нового знакомого была привычка все время смотреть исподлобья и поминутно воровски оглядываться по сторонам. Глядя на него, казалось, что он сейчас отобьет чечетку и затем скажет, приподняв свой цилиндр и взмахнув тростью: «Ша! Я из Одессы! Сдрасьте!»

Разумеется, ни цилиндра, ни трости не было, к тому же я знала, что он из Ленинграда, просто я так его видела, мое воображение дорисовывало. Чем-то его образ напоминал Остапа Бендера, но не того, что из фильма, а того, что из книги, может, потому что был ловкий такой же, а может, потому что носил шарфик на шее. А еще он немного напоминал фокусника в цирке: какие-то ловкие, плавные движения – и постоянно все возникало, как будто из воздуха.

Мы зашли в уютное кафе, расположенное прямо напротив воды. В окно кафе видны были причаленные к пирсам корабли. Белокурая официантка (здесь все норовят выкраситься в блондинок) с мешками под глазами, морщинами на лице, но, несмотря на преклонный возраст, в мини-юбке, едва прикрывавшей ее трусики, провела нас к столику и подала меню.