Под стать ему был еще один мизантроп – старшина дивизиона. Этот успел разок побывать в тылу врага. Он производил впечатление психически больного человека. Носил на ремне финку с красивой наборной ручкой. Как напьется, так начинает «выступать»: «Я немцев голыми руками душил!» Те из нас, кто уже был на передовой, ему не верили, насмотрелись уже на подобные типажи. Как-то это старшина перепил лишнего и «по пьяному делу» ударил одного из комбатов. После этого поехал старшина в штрафную роту – «немцев голыми руками душить». Вообще, у нас была одна мера наказания – «в штрафную», с нами не церемонились и не цацкались. Как-то двое наших десантников «увели» на станции Щелково мешок муки из вагона и завалились отмечать удачу к знакомым женщинам. Их быстро вычислили и присудили им три месяца в штрафной.
Из командного состава дивизиона своей человечностью и порядочностью выделялся начальник штаба капитан Маркин. Ему очень повезло или очень не повезло перед самой выброской в тыл… Сейчас объясню, о чем идет речь. Его ординарец Леша Анкундинов чистил маркинский пистолет, сидя за столом. Раздался случайный выстрел, и пуля попала сидевшему напротив Маркину в ногу. После этого начштаба отправили в госпиталь, в Днепровский десант он уже не попал.
Отношения между простыми десантниками были братскими. Но один такой «товарищ» потом меня в плену немцам выдал на погибель.
Проходили ли десантники специальную или диверсионную подготовку? Были ли занятия по рукопашному бою?
Вы, наверное, по молодости фильм «В зоне особого внимания» любили смотреть? Из нас не готовили Рембо. Мы были обычной пехотой, «пушечным мясом». Просто это «мясо» умело прыгать с парашютом и обучалось ведению боя в условиях окружения. О каких инструкторах по рукопашному бою вы спрашиваете?
Имели ли Вы представление, что Вас ждет в тылу врага?
Весьма смутное. Показывали учебные фильмы, снятые в «пасторально-лубочном» стиле. Взвод десантников спускается в тылу врага на парашютах, из леса выходят партизаны, радостная встреча, после – готовят посадочную полосу, на которой приземляются «дугласы» с десантом. Писатель Шпанов, наверное, от зависти к сценаристу удавился бы… Кинооператора бы этого – к нам бы в сентябрьский десант. Мне трудно сказать, сознательно или нет, но никто – я подчеркиваю, – никто нам не говорил о том, что творилось в десантах сорок второго года на самом деле.
Как высаживался противотанковый дивизион на общебригадных учениях в августе 1943 года?
А кто вам сказал, что были общебригадные учения?
В генеральских мемуарах вычитал.
Ох уж эти генеральские мемуары! Все, кто их писал, – «ангелы», и все поголовно – «герои» войны. И кровь на их руках – только вражеская…
Про наш десант написано у одного генерала, что изначально было решено выбросить десант на участке в сто километров длинной. А как иначе «летунов» оправдать и обелить? Только кто из наших выживших штабных помнил другую цифру? Зона выброски – пять километров на бригаду.
Озадачили вы меня. Не помню я подобных учений. Если бы такие были, я бы эти учения помнил. Связь с бригадой держать – это моя обязанность. Не было массовых учений… Отдельные высадки батальонов отрабатывались, но не более.
По поводу артдивизиона. Сейчас пытаюсь вспомнить, как выглядели парашютные контейнеры для сброса пушек и снарядов, и – не могу. Дверь в фюзеляже ЛИ-2 шириной в семьдесят сантиметров, орудие в самолет не затащишь. Дивизион наш вроде должен был получить орудия в тылу врага из самолетов, приземляющихся уже на посадочную полосу на захваченной территории. Не могу точно вспомнить… Боевая подготовка дивизиона оказалась средней. Было только несколько боевых стрельб. Если боеприпасы для стрелкового вооружения для нас не экономили, то по поводу снарядов сразу шла в ход довоенная еще пословица: «Берегите снаряды! Цена каждого выстрела из орудия – это пара хромовых сапог!»
Когда вы узнали, что бригада направляется на фронт?
В начале сентября по бригаде поползли слухи, что мы скоро пойдем в бой. Да и так все чувствовали, что бригада готова и не будут нас в тылу «мариновать», когда на всех фронтах наступают.
Потом поступил приказ на погрузку в эшелоны, и мы поехали непосредственно на фронт. На каждой большой станции нас собирали на митинг. Выносили на середину знамя бригады, выходили замполиты и говорили: «Солдаты! Родина на вас надеется, что вы выполните поставленные задачи!» Вы же сами, наверное, знаете наш девиз: «Никто, кроме нас!» Когда мы подъехали к Украине, всем нам зачитали приказ: «Категорически запрещено общение с местным украинским населением». Но гвардейские значки и знаки парашютистов были у всех на гимнастерках, так что все кому надо, видели: к фронту едут десантники. Помню, когда ехали, по репродуктору передавали сообщение о боях за Ярцево и на подступах к Смоленску.
Читать дальше