Артем Драбкин - Десантники

За несколько недель до выпуска из училища, нас семнадцать человек, вызвали по списку в штаб. Там нам сообщили, что мы выпускаемся из училища в звании сержантов и наша группа отправляется в распоряжение ГУС КА – Главного управления связи Красной армии. Так что в офицерских погонах тогда походить мне не пришлось. Однако я по этому поводу не переживал. Кто попал в эту команду, спрашиваете? Тех, у кого фамилия на «ман» заканчивалась, оказалось три человека, остальные, как я понял, были ребята с «подмоченными» анкетами. Возможно, что я ошибаюсь по этому поводу… Прибыли мы в Москву, в ГУС. Нас выстроили в одну шеренгу. Вышел к нам какой-то полковник. Ему докладывает адъютант: «Радисты для десанта прибыли!» Так, мы впервые узнали, что наша воинская дорога ведет нас в десантные войска. Впрочем, с этих слов мы сразу не поняли, о каком десанте речь – о воздушно-десантной бригаде или о диверсантах… Полковник рявкнул что-то бодрое. Вроде это были какие-то дежурные слова: Родина, доверие, партия, не посрамим, не пощадим, «бу-бу-бу» и т. д. и т. п. После этого он нам объявляет: «Вы направляетесь на формирование 3-й воздушно-десантной бригады в город Фрязино». Выходим мы из здания и все сразу на небо смотрим: наше будущее «поле боя», как мы оттуда падать будем?

Как в вашей группе отреагировали на распределение в ВДВ?

По-разному. Кто-то обрадовался, кто-то заматерился: мол, не хочу идти в парашютисты-диверсанты. Но никаких истерик по этому поводу ни у кого не было. Надо – так надо.

Ваша 3-я ВДБр вместе с частью 5-й ВДБр приняла участие в знаменитом и трагическом Днепровском воздушном десанте. Я попрошу Вас максимально подробно рассказать о подготовке десантников бригады и о самом десанте. Ведь фактически нет информации непосредственно от участников десанта. Небольшие заметки десантников Неживенко, Жукова, Муктаева, Улько, Мигдалевича, очерки о Героях Советского Союза, комбатах: майоре Блувштейне, капитане Петросяне, капитане Воронине, статья о комбриге 5-й ВДБр Сидорчуке, и одна страница в книге воспоминаний недавно ушедшего из жизни участника десанта всемирно знаменитого кинорежиссера Григория Наумовича Чухрая. Даже в фундаментальном труде «ВДВ в годы ВМВ» все острые углы, связанные с судьбой десанта изящно сглажены.

Я взял воспоминания летчика из полка, проводившего высадку десанта, но там один лейтмотив – «мы не виноваты»… Воздушных десантов в годы ВМВ было высажено нашими войсками не так уж и много, но даже неудача Вяземского десанта меркнет на фоне трагедии днепровских десантников.

Сразу хочу заметить по поводу подготовки десантников. Я попал служить начальником радиостанции в отдельный противотанковый дивизион бригады и наша подготовка отличалась от подготовки в простых десантных батальонах. Поэтому я не могу сказать, что информация которой я обладаю в этом вопросе, является полной. В отдельном артдивизионе служило сто восемьдесят человек, на вооружении были пушки 45-мм «Прощай Родина». По сути дела, мы являлись «независимым государством».

Ладно, давайте начнем.

Мы прибыли на формировку в феврале 1943 года. Мне трудно сказать, проводился ли какой-то особый отбор в бригаду. К нам прибыли сотни курсантов из Томского пехотного училища и Ишимского пулеметного училища. Рота ПТР, например, в большинстве своем состояла из кадровых дальневосточников. Все ребята в ней были богатыри, под два метра ростом. Они таскали тяжеленное ружье ПТР как пушинку. Прибыли к нам и направленные сразу из военкоматов комсомольцы-добровольцы, еще не принимавшие присяги. Почти все десантники находились в возрасте восемнадцати – двадцати двух лет. У нас было всего несколько тридцатилетних солдат.

Самое странное, что среди нас встречалось очень мало людей с фронтовым опытом или тех, кто был направлен в десант после лечения в госпиталях. Инструктора ПДС – не в счет. Не было среди нас и участников Вяземского десанта. Оказались считаные единицы людей, воевавших в пехоте в дивизиях ВДВ на Дону и в бригадах под Киевом. Так что передать нам опыт прошлых десантов с предельной честностью, по сути дела, оказалось некому.

Национальный состав бригады представлял в широком диапазоне весь Советский Союз: русские, украинцы, казахи, армяне, татары, грузины и так далее. У нас даже имелся свой грузинский самодеятельный хор. Было непропорционально много евреев. Попали к нам и ребята, призванные из Средней Азии, которые хорошо владели русским языком.