Анна Бондарева - Железный путь

Так и случилось. После ужина мадам де Бри уселась играть в нарды с блондином. Жан-Вильем выступал в роли наблюдателя-арбитра, победителю предстояло сразиться с самим мэтром…

Бенуа открыто улыбался, он казался абсолютно доступным, но при одной мысли о сближении его руки с зажигалкой и моей с сигаретой солнечное сплетение сковывал прочно лед. После дым проникал через узкие гланды, льдина начинала плавиться. Три четверти сигареты было достаточно, чтобы расправиться с чуждым явлением.

– И что же театр? – голос Джины внезапно вклинился в диалог дымчатых спиралей.

– Да, это был успех.

Бенуа измерил мою реакцию на слово «успех» долгим взглядом, он точно ждал встречного вопроса с моей стороны. Но Джина продолжила:

– К сожалению, есть такие пьесы, на которые и час времени жалко потратить, и как можно терпеть долгие репетиции?! Как вы живете, Бенуа?

– Дорогая, ну как можно все подводить под одну черту, тем более что Бенуа может позволить себе выбирать репертуар, – вмешался Пьер.

– Роль Оскара Уайльда оказалась достойной нескольких месяцев моей жизни. Я с уверенностью могу сказать, что справился с задачей. Хорошая критика тому итог и подтверждение.

Самодовольство разливалось по извилинам красивого лица. Бенуа опустошил свой бокал и с превосходством затянулся сигаретой. Джина продолжила:

– Да вам из лести сыплют лавры, проверьте свой успех временем, возможно, Париж вскоре забудет о Бенуа Лафоре, и завтра вы будете исполнять эту пьесу на улицах Монмартра. Не все получили приглашение в ароматном конверте на закрытую премьеру…

– Джина, это слишком, если тебе так хочется, мы уйдем, я вижу, ты не в духе!

Пьер тщетно пытался успокоить жену. Джина приготовилась к долгой фехтовальной сессии. Ее рапира как минимум готовилась к битве с Бенуа и его эго .

Джина не была привлекательной. Складывалось впечатление, что она делала все возможное, чтобы уничтожить все остатки женственности. Темно-коричневое платье грубого покроя надежно укрывало все участки тела. Несвежие, с пробивавшейся сединой, редкие волосы образовывали то, что называется «мышиным хвостиком». Потрескавшиеся губы и заусеницы вокруг ногтей намекали на неустойчивый характер. Однако нечто неуловимо трогательное просматривалось в этой маленькой женщине.

Ее небольшой горб и грустная усмешка – свидетели невысказанной печали и тоски. Мне вдруг показалось, что ее никто никогда не любил.

– Вечер еще только начинается, и незачем спешить домой!

Бенуа проигнорировал нападки Джины и тем самым улучшил свою позицию.

– Я предлагаю сыграть, – Бенуа отправился в другой конец залы, чтобы извлечь колоду карт из бледно-голубого секретера средневековой китайской работы.

Я пыталась припомнить правила игры в покер. Перед внутренним взором снова пронесся утренний сон, и улыбки джокера размножились до бесчисленных множеств.

Естественно, играть предстояло на деньги. Пьер вызвался быть банкиром. Джина удивительно оживилась, ее бледное лицо посетил девичий румянец.

– Делаем ставки! Минимальная будет составлять двести франков.

Жан-Вильем протянул Пьеру блокнот из крокодиловой кожи и серебряную ручку.

Мадам де Бри переглянулась с молодым любовником. Блондин дал понять, что не заинтересован в игре.

– Мэтр, нам, пожалуй, пора. У меня с утра примерка у портнихи, я еду в Лондон, а после – в Аскот, на королевские скачки; там понадобятся особые туалеты и шляпа…

– Какая скука! – Джина без всякого стеснения обращалась к мадам де Бри. – Аскот, Лондон, Блондин и даже ваша любимая собака для вас не имеют никакого значения! Зачем вам все это?! Ставьте на кон своего любовника! Если я выиграю семь партий подряд – имею право развлечься с ним прямо здесь, в спальне у мэтра! Идет?! Почувствуйте азарт! У вас есть все и даже сверх того, но, увы, вы не в силах испытать от этого хоть каплю наслаждения. Да к черту деньги, ставки! Пойдем ва-банк!

Жан-Вильем привстал со стула, чтобы наполнить бокал мадам де Бри.

– Дорогая моя, вы можете пойти на этот риск и составить нам компанию? За безопасность репутации можете не волноваться, тут все свои, хотя…

Мэтр смерил саркастической усмешкой Блондина и вновь обратился к де Бри.

– В конце концов, вы знаете правила моего дома: покинув вечер сейчас, вы рискуете потерять свое членство в нашем клубе…

Мадам де Бри по инерции осмотрела свои драгоценные кольца на морщинистых с избытком перманентного загара пальцах и в первый раз за вечер потянулась за сигаретой.