Анна Бондарева - Железный путь

Я в оцепенении не сводила с него глаз.

– А еще по гороскопу вы…

Так он продолжал минут десять, указывая на примечательные события из прошлого и на возможные варианты будущего. Я не могла поверить своим ушам. Это была моя первая встреча с настоящим ясновидящим. От неудобства, смешанного с восторгом, я рассмеялась.

– Ну вот, уже лучше, – одобрил мой смех мужчина, – видите, я просто хочу помочь, если смогу. Мы потомственные ясновидящие, мой отец работал на правительство, помогал принимать некоторые важные решения еще при Миттеране. Я в политику ввязываться не стал, у меня адвокатская контора, и я просто иногда консультирую, но только в крайних случаях, друзей, как вы понимаете, и бесплатно. Если вы не желаете знакомиться – тоже не беда, меня зовут Алекс.

Мужчина протянул мне визитную карточку. Все было верно. Адвокат, адвокатская контора в восьмом округе Парижа и приличная фамилия.

– Так значит, вы не из полиции? – я вопрошала подтверждения, хотя сердце знало, что волноваться не о чем.

Качество реальности происходящего постепенно менялось. Казалось, что металлический скрежет рельс куда-то исчез.

Абсолютный вакуум завладел пространством.

Алекс обволакивающим голосом увлекал в иные реалии. Он рисовал яркие и абсолютно непостижимые для воображения картины вселенского будущего.

Из его слов было мало что доступно пониманию светского разума. Хотелось прожить момент с полной силой и прикоснуться к вечности, к знанию, а не просто наслаждаться тем забытьем, в которое посчастливилось провалиться.

Неповторимое состояние напоминало качество переживаний, испытываемое во снах.

– Четыре, – как бы себе проговорил Алекс, – да, все верно, у тебя есть возможность развить в себе все четыре основные природные стихии, но путь твой тернист. – Алекс неожиданно перешел на «ты», и у меня промелькнула мысль, что где-то раньше мы встречались. – Справишься, я в этом не сомневаюсь! – с неприкрытым азартом заметил он. – Обязательно позвони, когда вернешься в Париж, попьем где-нибудь кофе. Да, кстати, мой брат – отменный джазовый гитарист. Каждую среду он играет с бэндом в кафе «Chesterfield», что на rue la Boetie 24 24 Улица в восьмом округе Парижа неподалеку от Елисейских полей. , ты всегда сможешь меня там найти. Все будет хорошо! Главное – не теряй самообладание и помни, что все может быть вовсе не так, как нам кажется.

На этой позитивной мистической ноте мы простились с Алексом. Пребывая в крайне чувственном состоянии, я направилась в купе отдыхать.

Пустой вагон. Я еду в поезде.

Я смотрю в окно, чтобы определить время дня.

Из окна – лишь бетонные стены.

Ко мне подходит контролер и требует предъявить билет.

В маленькой сумочке находится сборник стихов Вильяма Блейка и пачка сигарет; нет ни билета, ни денег.

Я выкладываю содержимое сумочки на откидной столик. Контролер в недоумении попросит не покидать вагона и дождаться его возвращения.

Я закуриваю сигарету. В вагон входит новый пассажир.

Старик в клетчатом шотландском пальто, в проеденной молью шляпе, из-под которой торчат косматые седые волосы. Он присел на сиденье напротив, поставил на столик термос с чаем и обратился ко мне:

– В пути? – его голос, казалось, хорошо мне знаком. – Чайку не желаете ли?

Старик, откручивая крышку термоса, осознанно улыбался.

– У меня нет билета, и закончились деньги, – я снова посмотрела в окно, – где мы?

Старик по-философски тихо захихикал. Его глаза не выражали ровным счетом ничего. Это «ничего» не имело ни малейшего сходства с пустотой. Это было глубокое «ничего» – «абсолютное ничто», в котором сокрыты все тайны и ключи бытия.

– Нет билета – нет ответа! – старик усмехнулся с новым оттенком. – Мы в пути, выпей чаю, ехать долго…

В вагон вернулся контролер и вновь спрашивал билеты. Старик достал колоду игральных карт из наружного кармана пальто и, насвистывая, принялся перемешивать ее. Я пристально следила за невероятно легкими движениями его рук.

Ловким жестом старик извлек одну карту из колоды и выложил ее лицевой стороной на стол.

– Джокер! – оживился проводник и, надежно пристроив карту в нагрудный кошелек, немедленно удалился.

Старик подлил мне чаю и предложил сыграть с ним в «Дурака».

– В «Дурака»? А почему?

– Нет, не просто в «Дурака», а в «Сумасшедшего дурака», – старик направил на меня серьезный пристальный взгляд.