Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

Боря и Володя обрадовались такому предложению, уж очень их пугала встреча с Колькиным отцом, и они немедленно отдали все остававшиеся у них деньги Юре Стасевичу.

Однако о серебряных деньгах они ему ничего не сказали и решили избавиться от них другим способом. Завернули в кусок клеенки старую металлическую коробку из-под печенья «Жорж Борман», в которой хранились рубли и полтинники, полученные от Кольки, и зарыли этот сверток в одном из углов коровьего хлева, принадлежавшего хозяйке дома, где квартировали Армаши. Заметили место и тщательно замаскировали его. Они решили, что потом, когда все забудется, они разыщут этот «клад» и воспользуются им…

– И будет совсем как в книжке! – заявил Боря, он только что прочитал «Тома Сойера».

Но для чего понадобились деньги Юре?

Бродя по толкучке, где горожане продавали самые разнообразные вещи: одежду, гвозди инструменты и многое, многое другое. В Темникове, как, пожалуй, и во всех городах Советской республики, в то время все частные магазины были закрыты, а в кооперативных полки пустовали, поэтому многое, что бывало необходимо, ежедневно покупалось и продавалось на таких толкучках. Очень часто продаваемые вещи, подержанные, а часто и поломанные, не всегда отвечали своему назначению, но приходилось довольствоваться и этим.

Так вот, на темниковской толкучке Юра обнаружил два предмета, не привлекавшие покупателей, но ему понравившиеся. Это были два музыкальных инструмента: кларнет и флейта; оба они были вполне исправные и даже с футлярами. Как выяснилось, попали эти инструменты на толкучку случайно. Заезжий музыкант, оказавшийся в финансовом кризисе, еще в начале лета продал их почти за бесценок одному из завсегдатаев толкучки, а попросту спекулянту, надеявшемуся хорошо заработать. Этот «коммерсант» в музыкальных инструментах ничего не понимал, но его соблазнили блестящие клапаны, которыми были усыпаны оба инструмента и красивые футляры. Заплатив за них мизерные деньги, он полагал, что найдет солидного покупателя, но его ожидания не оправдались. Музыкантов в Темникове было мало, а таких, которые бы интересовались духовыми инструментами, за все лето на базаре не попалось ни одного. Так и таскал их спекулянт на базар каждый день без всякого толку, и его соседи стали над ним уже подсмеиваться. Но вот осенью появился Юра Стасевич. При виде инструментов у него загорелись глаза… Его заинтересованность заметил продавец и решил поймать покупателя. Дав Юре как следует рассмотреть их, он заломил цену чуть ли не в десять раз больше той, которую заплатил сам, а когда Юра с сожалением ответил, что таких денег у него нет, то продавец взял у него из рук инструменты, бросил их на грязную рогожу, служившую ему прилавком, и грубо сказал:

– А нет денег, так нечего и товар трогать…

Спекулянт, конечно, не понимал, что запрошенная им цена, по крайней мере, вдвое, если не втрое, ниже действительной стоимости инструментов, но Юра-то это знал, так как не раз рассматривал имевшийся у них дома прейскурант духовых инструментов фирмы «Юлий Генрих Циммерман».

Так вот уже больше двух недель Юра каждый день ходил на толкучку, любовался инструментами и торговался с продавцом. Тот, видя, что кроме этого «юнца» никто этим товаром не интересуется, начал сбавлять цену и наконец почти дошел до той стоимости, которую заплатил сам. Юра прямо из себя выходил, видя такую дешевизну и в то же время не имея возможности купить эти инструменты даже за такую низкую цену. Просить деньги у отца он не решался, тот в отношении выдачи денег был очень строг. И вдруг подвернулся такой случай. Денег, имевшихся у ребят, вполне хватало на приобретение обоих инструментов, и даже еще кое-что оставалось. Конечно, Юра не преминул воспользоваться удобным случаем, тем более что он был уверен, что с мальчишками он всегда сумеет расплатиться если не деньгами, то какими-нибудь своими изделиями.

Ему очень хотелось научиться играть и на флейте, и на кларнете, и купив их, он в своей комнате часами свистел и пищал. Но надо сказать правду, такое неприятное свистение и пищание продолжалось очень недолго, Юра имел абсолютный слух, большие музыкальные способности, знал нотную грамоту, и то, что он неважно играл на рояле и скрипке, зависело не от его способностей, а от его нежелания совершенствоваться игре на них. На купленных им инструментах обучаться игре его никто не заставлял, он этого захотел сам и поэтому выучился очень скоро. Тем временем пришла зима, у ребят появились новые развлечения и новые заботы. Боря опять сблизился с Юзиком Ромашковичем, и так как он сейчас «дома», то есть у Стасевичей, в очередь с Юрой выполнял все домашние дворовые работы, а иногда и поездку в лесничество, а Юзик точно такую же работу делал у себя дома, то они часто делали ее вместе, сперва в одном дворе, а затем в другом; так было быстрее, легче и, главное, веселее. При таком объединении труда у них появлялось больше свободного времени, которое они использовали для катания на лыжах и санках и для игры в шахматы. Кстати сказать, в этой игре они достигли довольно больших успехов, и даже в игре с некоторыми взрослыми, например, Алексеем Владимировичем Армашем, и учителем пения Беляевым одерживали победы.