Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Еще один военно-политический прокол произошел у Ельцина, когда он отвечал на вопросы журналистов. Он очень уверенно заявил, что все вопросы американской стороны по Договору об обычных вооружениях в Европе сняты. И тут, мол, все — поставлена точка. Но Клинтон в тот же день сказал, что до полного решения проблемы еще далеко.

Я вспомнил слова сослуживца: «Иногда там, где не было успеха, Б. Н. его выдумывал»…

Так однажды было и во время визита в США, когда он заявил, что подписана дюжина документов по военным вопросам. А на деле оказалось всего два. Так было, когда президент сказал, что в спорах России и Украины о Черноморском флоте «поставлена последняя точка».

На следующий день после возвращения Ельцина в Москву Грачев собрал огромную свиту генералов и махнул в США выполнять задание президента — решать вопрос о порядке подчиненности российского воинского контингента в Югославии. Задача была прежней — не допустить, чтобы американцы нами руководили…

Пока министр летел за океан, американцы придумали выход — использовать российские парашютно-десантные батальоны в Югославии в качестве «ассенизаторов» военной операции: восстановление мостов, ремонт дорог, разминирование объектов, сопровождение гуманитарных грузов, прием беженцев и т. д.

Собрав вокруг себя сопровождавших его минобороновских и генштабовских генералов и разложив документы, Грачев ломал голову над тем, как быть. Ведь президент даже не успел толком поставить задачу. Сошлись на том, что ни в коем случае не согласимся играть роль вспомогательной силы. С тем Грачев и ступил на американскую землю.

А в это время Ельцина в очередной раз госпитализировали с острым приступом ишемической болезни сердца…

Пожалуй, единственным утешением для нашей военной делегации в США стало то, что без визы российского генерала руководитель миротворческой операции не мог отдать приказ. Ясное дело, что руководитель этот был американцем…

…Наши «разведчики», в тот день побывавшие на Старой площади, доложили: кремлевская свита активно муссирует вопрос о том, кто временно будет исполнять обязанности главы государства в том случае, когда Ельцин на время операции отключится от них. По логике — Черномырдин. Но если случись, что и ЧВС встанет у руля, — многих попросят, как говорится, на выход с вещами. И потому отгонялись даже мысли об этом… Для информационных агентств срочно подготовили заявление — президент продолжает управлять государством.

А Ельцин лежал под капельницей… Несмотря на успокаивающие заключения врачей, вероятность наихудшего варианта развития событий была высокой. В Кремле хорошо понимали, что прежде всего надо подготовиться к долговременной болезни президента. И тут вставал вопрос о передаче управления главным ядерным чемоданчиком главе правительства. Рассказывали, что Александр Коржаков не хотел об этом и слышать. Передача ядерной кнопки главе правительства означала, что к нему автоматически переходила и вся полнота власти. Наши «агенты» рассказывали, что по этому поводу Коржаков якобы сказал: «Если Черномырдин прилипнет к ядерной кнопке, мы его от нее уже никогда не отдерем» (информация об этом уже пошла гулять по западным СМИ).

С той минуты, 26 октября 1995 года, когда из Кремля стали раздаваться противоречивые заявления о здоровье президента, я понял, что правду мы узнаем очень не скоро…

Правды об истинном состоянии здоровья президента у нас в Генштабе и Минобороны никто не знал. Когда же нам из ФАПСИ принесли радиоперехват, в котором говорилось, что в английском парламенте некоторые сенаторы уже потребовали определить новую политику Великобритании по отношению к России «в связи со смертью Ельцина», наше руководство занервничало и бросилось к «кремлевкам» — срочно звонить знакомым чиновникам в президентском аппарате. Чиновники в один голос твердили, что Борис Николаевич быстро поправляется и совсем скоро приступит к нормальной работе…

Для нас, военных, главным был вопрос — кто в Кремле контролирует ядерную кнопку. В то время министр обороны все еще находился в США, и это еще больше обостряло вопрос.

К президенту не пустили даже его первого помощника Илюшина. Было ясно: Ельцин чувствует себя неважно. Некоторое успокоение наступило тогда, когда пришло сообщение, что в Кремлевской больнице находится дежурный офицер с ядерным чемоданчиком. В тот момент это был единственный человек в России, который напрямую мог получить команду от президента в случае ядерного кризиса. Наконец, врачи открыто сказали, что остаток октября и весь ноябрь уйдет на реабилитацию президента. А Коржаков будто бы распорядился сообщить в СМИ, что президент продолжает контролировать ситуацию в стране. Это было грустно и смешно. По этому поводу у нас в ГШ острословы зло шутили: «Не приходя в сознание, президент управляет страной».