Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 1. Сын врага народа

Михаил Флорентьевич Стальгоров – этой мой отец. Он родился 8 ноября 1911 года в деревне Полуево Рославльского уезда Смоленской губернии. Он зарегистрирован по фамилии Штальберг, так как это фамилия его отца. До 1918 года фамилия моего отца и моего дедушки была Штальберг, а в 1918 году они поменяли ее на фамилию Стальгоров. В 1926 году он окончил 7 классов и поступил учиться в какой-то рабфак, через год он поступил в Витебский сельскохозяйственный институт по специальности «ветеринария». По каким-то причинам диплом об окончании института ему не выдали, и во всех анкетах он писал, что у него образование неоконченное высшее. Тем не менее, его направили работать ветеринарным врачом в совхоз «Хальг» Жлобинского района. 1 августа 1937 года он был арестован, и его обвинили в контрреволюционной деятельности и вредительстве в составе группы «Ветврачей-вредителей». В 1940 году он умер в тюрьме города Орша. Почти всю его сознательную, непродолжительную жизнь лучше всего узнать из протокола допроса. Копию этого протокола и судебную справку привожу полностью. Мне их прислали из архива КГБ Белоруссии в апреле 2017 г.

Протокол допроса обвиняемого Стальгорова Михаила Флорентьевича.

17 августа 1937 года.

Вопрос: Следствию известно, что вы являетесь участником контрреволюционной организации и по ее заданиям проводили вредительство в практике своей работы ветврачом. Расскажите, где и кем вы были привлечены к этому?

Ответ: Я заявляю, что сознательным вредительством я никогда не занимался, но обстоятельства моей работы ветеринарным врачом складывались так, что они внешне, без знания истинного положения дел, могли показаться вредительством. Так, например, отход 40 голов скота за прошедшую часть 1937 года, безусловно, очень большой и не естественен. Наблюдающим за моими действиями могло показаться, что это зависит от моих вредительских действий. На самом деле это не так. Я признаю, что огромный отход скота зависел в известной степени от того, что я не принимал настойчивых мер до конца, чтобы прекратить продолжавшийся в течение нескольких месяцев большой падеж скота. Кроме того, моя недостаточная специальная подготовленность также отразилась на количестве отхода. Но это зависело не только от моих действий, но также и далеко не верных, возможно вредительских, действий старшего зоотехника совхоза [фамилия скрыта] и директора [фамилия скрыта]. В практике моей работы было несколько случаев чисто неудачной работы из-за недостаточной моей квалификации. Так, например, в начале 1933 года я работал ветеринаром в совхозе «Хальг» Жлобинского района. Там мне пришлось столкнуться с почти поголовной вшивостью лошадей. Не зная точно методов искоренения вшивости, я посмотрел учебник по кожным болезням Богданова и на основании рекомендуемого там способа составил препарат в пропорции 2,0 креолина, 50,0 керосина и 50,0 автола. Им я помазал лошадей, которые через несколько часов начали облазить. Как оказалось, через час после смазки его необходимо было смыть водой с мылом, чего я не знал и не сделал. В совхозе после этого мне стали не доверять, а я стыдился признаться в своей ошибке и всячески оправдывался, но, почувствовав, что мой авторитет как ветврача потерян, решил удрать из этого совхоза самовольно, что и сделал. Уехав из этого совхоза, я через некоторое время устроился на работу ветврачом в Осиповичском леспромхозе. В леспромхозе я работал 4—5 месяцев в 1933 году. На одном из совещаний по вопросу невыполнения плана и укрепления работы транспорта директор леспромхоза, отмечая недостатки работы со стороны ряда лиц, сказал также и о том, что я как ветврач не обеспечиваю достаточно должное здоровое состояние конского состава и только разъезжаю по различным точкам и гастролирую, а не лечу. Я в ответ подал несколько резких реплик, и директор, рассердившись, назвал меня мерзавцем. Я обиделся и в тот же день ушел с работы из леспромхоза совсем. Месяца через два, когда я уже работал в совхозе им. Свердлова Дзержинского района, администрация Осиповичского леспромхоза привлекла меня к судебной ответственности якобы за халатное отношение к работе и за самовольный уход из леспромхоза. Меня судил народный суд Осиповичского района и присудил по 196-й статье к 6 месяцам принудительных работ. В совхозе им. Свердлова я работал с августа по ноябрь 1933 года, после чего был призван в РККА. За время пребывания в совхозе им. Свердлова там имел место случай вспышки чумы свиней. Однако диагноз, что это именно чума, поставили не сразу. Туда вызывались специалисты и комиссия НКЗ, которые все давали разноречивые диагнозы. Неожиданно 15.12.1933 года меня призвали в РККА, и до моего отъезда в совхозе диагноз болезни свиней так и не был установлен. Позднее в 1934 году в совхоз «Ударник» приезжал инструктор Минмолпромтреста [фамилия скрыта], который тогда рассказывал, что в совхозе им. Свердлова арестовали и судили за вредительство директора совхоза Делю, зоотехника [фамилия скрыта] и ветфельшера [фамилия скрыта]. В чем конкретно заключалась их вредительская деятельность, я сейчас не помню, что-то с кормлением и содержанием помещений. В РККА я служил в 39-м полку г. Минск, некоторый период я проходил в 40-м полку красноармейцем, а в 39-м полку – уже ветврачом-стажером. В конце апреля 1934 г. меня демобилизовали из Красной Армии в долгосрочный отпуск по не известной для меня причине. Позднее, когда я узнал, что в совхозе им. Свердлова было раскрыто вредительство, я предполагал, что меня демобилизовали в связи с этим. Демобилизовавшись, я по путевке Минмолпромтреста в 1934 году 5 мая приехал в совхоз «Ударник» для работы ветврачом. В этом совхозе в 1937 году мы имели очень большой отход телят-молодняка. Отход происходил главным образом вследствие заболевания их септической пневмонией, т.е. заразным легочным заболеванием, вызванным возбудителем диплококком. Основная причина возникновения этой болезни заключалась в том, что в совхозе не была подготовлена зимовка, особенно помещение для телят. Я в период подготовки к зиме в совхозе отсутствовал, находясь в командировке от наркомсовхоза по борьбе со свиной чумой. В результате заболевания телят септической пневмонией в совхозе за период с 01.01.1937 г. по 01.08.1937 г. пало 40 голов 1937 года рождения. Это заболевание я пытался прекратить лечением с использованием метода, рекомендованного в одной из статей журнала «Советская ветеринария» №2, т.е. путем введения 35% раствора спирта в вену. Однако этот метод лечения положительного эффекта не дал, несмотря на то что я начал применять его начиная с апреля-мая 1937 года. Падеж телят все продолжался, и я лечение подобным образом бросил. Не признавая себя виновным в сознательном вредительстве, я, однако, считаю, что виноват в следующем: