Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 1. Сын врага народа

В то время, до 1918 года, фамилия Флорентия Владимировича и его двух сыновей Владимира и Михаила была Штальберг. После революции, в 1918 году семья Флорентия Владимировича жила в Смоленске, и все уже были с фамилией Стальгоровы. Когда в мае 1918 года родился самый младший сын Анатолий, его зарегистрировали как Стальгорова Анатолия Флорентиевича. После рождения Анатолия Флорентий Владимирович уехал в Сибирь, где воевал у адмирала Колчака под фамилией Штальберг. В конце 1918 года, в ноябре-декабре он был начальником штаба Второй сибирской дивизии. В начале 1919 года он вернулся в Смоленск. Когда я жил у дедушки с бабушкой, мой дедушка рассказывал, как он ехал домой из Сибири от адмирала, хотя я почему-то считал, что ехал он с Дальнего Востока и что он был моряком. Дядя Володя сказал, что мой дедушка никогда не был моряком. Правда, дядя Володя мне не говорил, что Флорентий Владимирович служил у адмирала Колчака.

Дедушка мне рассказал один эпизод из его путешествия из Сибири в Смоленск. Ехал он по железной дороге, а потом где-то на какой-то станции ещё в Сибири он по какой-то причине не смог сесть в поезд и пошел пешком по железной дороге, «по шпалам». А в руках у него было два чемодана. Ему нужно было пройти через тоннель, а где-то в середине тоннеля он попал между двумя встречными поездами. Дедушка говорил, что если бы в его руках не было чемоданов, то он однозначно попал бы под колеса любого из поездов. Он завертелся, как юла, между поездами так, что чемоданы стучали о вагоны, но касались поездов только чемоданы. И воздушный вихрь, образовавшийся между поездами в это время, его не свалил ни под какой поезд. После этого он вышел из тоннеля, посидел, отдохнул, дошел до следующей станции, там сел на поезд и благополучно поехал дальше. Я не знаю, что он вез в чемоданах, но в одном из них была шуба из меха обезьяны. Когда я жил у бабушки с дедушкой, обычно я спал на печи и укрывался этой шубой. С 20-х годов дедушка жил уже в Белоруссии, в городе Осиповичи. Дедушка работал мастером участка линейно-технического управления, так называемое ЛТУ Осиповичской конторы связи. В 1939 году он начал работать почтовым агентом, то есть клерком в почтовом отделении. Впервые я увидел Флорентия Владимировича в 1937 году, когда мы с мамой приехали после ареста моего папы в Осиповичи. Мне было почти 4 года. Я запомнил единственный эпизод, когда бабушка Лена мыла своего мужа, моего дедушку, в оцинкованном корыте во дворе дома. Это был конец августа, и было тепло. Дедушка был полностью неподвижен, и бабушка его переворачивала с боку на бок, как мертвого. Дедушка очень болел, его болезнь называли воспаление седалищного нерва – ишиас. Они жили в коммунальной квартире (я не помню, сколько комнат там было) в доме на первом этаже.

В начале 1938 года дедушка с бабушкой переехали в свой собственный, построенный дедушкой дом. Моя мама говорила, что они с моим папой и дядей Володей помогали строить этот дом, по-видимому, деньгами. Во время переселения дедушки с бабушки из коммунальной квартиры в собственный дом (это было в начале 1938 года) я жил с мамой в деревне Галынка. В 1938 году я приехал в начале лета и жил в этом доме с дедушкой и бабушкой до весны 1940 года. Дом был небольшой, усадьба соток двадцать. И, конечно, в 1938 году там практически ничего ещё не росло, ничего не было. Дедушка высаживал там фруктовые деревья и ягодный кустарник. Потом усадьба ещё более обустраивалась. В 1941 году там появились два улья с пчелами. Дедушка с бабушкой жили, на мой взгляд, достаточно дружно, хотя иногда бывали случаи, когда дрались.

30 июня 1941 года немцы заняли Осиповичи. Дедушка стал работать в русской полиции и служил там до конца июня 1944 года, целых три года. Трудно мне объяснить, почему он пошел в полицию. Я вижу в этом поступке комплекс причин: во-первых, он по происхождению немец; во-вторых, он родился и вырос в привилегированном сословии дворян и в гражданскую войну воевал против советской власти; в-третьих, его сын Михаил был безвинно репрессирован советской властью в 1937 году и умер в тюрьме; в-четвертых, он остался на оккупированной немцами территории, и ему нужно было как-то прокормить жену и двоих малолетних внуков. Он жил в городе, продукты можно было получить только по карточкам, выдаваемым оккупационными властями. Я считаю, что все вышенаписанное и явилось причиной для его поступления на работу в русскую полицию. Службу моего дедушки в полиции, на мой взгляд, можно оправдать и тем, что русская полиция все же защищала мирных граждан от криминала – от воров и бандитов, которые все же имелись на оккупированной территории. А немцы не особенно старались бороться с уголовными преступниками. Да, это была оккупационная власть, да, она прислуживала немцам, да, им приходилось идти на борьбу с партизанами. Дедушка дома рассказывал, что как-то их послали на борьбу против партизан. Во время боя партизаны кричали: «За Родину! За Сталина!». И дедушку очень поражало, почему это кричат «За Сталина!», когда Сталин уничтожал русских людей. 25—26 июня 1944 года наши войска начали вести бои, в том числе за освобождение города Осиповичи.