Игорь Котов - Преданные империей. Записки лейтенанта

Замполит 1 роты – старший лейтенант Шорников. Коля был хорошим парнем. И хорошим замполитом. Спокойным, вдумчивым. Порядочным. Семейным. В драках не участвовал. Пил, как правило, с Князевым и Косиновым. С ним было приятно поговорить. И внешне он был человеком приятным в общении. Но он не был воином. Бойцом. Человеком мужественным, готовым на самопожертвование. Жаль.

Именно в трудной ситуации проявляются качества человека, которые в обыденной жизни скрыты для постороннего глаза. Смелость или трусость. Мужество или страх. Твердость или слабость. Бой, он как лакмусовая бумажка, показывает, чего человек стоит. И стоит ли. Ни профессия, ни образование не влияет на его сущность. Это или дано природой, или нет.

Можно всю жизнь изучать боевые искусства, но не стать бойцом. По-японски – самураем. Пытаясь понить, всю суть этого слова, я считал, что, изучая единоборства все же можно превратиться в самурая. Но при одном условии. Если пройдещь горнило войны. Спустя десятки лет утверждаю. Только если… И не иначе.

Позднее, уже в других горах, я встречал таких садистов, что от одного их вида кровь стыла в жилах. Однажды на моих глазах зарезали человека. Резали долго. Около часа. Только потому, что он был иной национальности. Человек, зарезавший другого, по специальности, был рабочим. То ли слесарь, то ли токарь с 6 механического завода, стоящего рядом с метро Дидубе в г. Тбилиси. Так случилось, что я проходил на этом заводе практику после окончания профтех училища в 1975 году.

Да, не профессия красит человека, а деяния его. К чему это я… А к тому, что путь, по которому ты шагаешь по жизни, мне кажется, предрешен свыше. Не обязательно призвание быть офицером – значит, стать воином. Среди этой среды много трусов, подонков, да и просто сволочей. Как и в среде любых других человеческих сообществ. Главное, что у тебя внутри. Из чего ты замешан. Насколько чиста твоя Совесть.

Не удивляйся, если тот, кто смотрит на тебя с высоты, порой откровенно издевается над тобой, бросая в ту или иную заварушку, и наблюдает, как ты оттуда выберешься. Это карма, как говорят индусы.

Да! С батальоном, кажется, закончили. Кого не назвал – извините. Не помню.

Тем временем пьяный литерный поезд на всех порах приближался к государственной границе СССР. Саперные батальоны начали наводить понтонные мосты через Амударью. Первые разведывательные подразделения советской армии уже рыскали по афганской территории, проводя рекогносцировку местности. Президент Афганистана Файзулла Амин еще не подписал прошение к Правительству СССР о военной помощи, а вооруженные силы великого соседа уже сосредотачивали бронекулак у южных границ в готовности совершить бросок к Кабулу.

Президент Файзулла Амин чиркнет себе приговор 25 или 26 декабря, спеша на встречу с любовницей, коих имел как иной хан по несколько штук, под разное настроение. Именно тогда, когда количество гормонов в его теле зашкалило за критическую отметку, наш человек из ПГУ КГБ СССР в его роскошном дворце сунет ему подготовленное нашими же людьми воззвание к СССР об интернациональной помощи. Этот дуралей подпишет его не читая, практически приговор себе.

«Альфа» выполнит приказ на грани невозможного, отправив к праотцам Президента страны, попросившей у нас интернациональной помощи для борьбы с личными врагами, которые при нём автоматически становились врагами государства.

Чуть позднее, чтобы успокоить общественное мнение, КГБ подготовит фальшивку о якобы постоянных просьбах Президента Афганистана, обращенные к Правительству СССР с просьбами оказать помощь войсками, так как противники его режима, коммунистической ориентации, якобы постоянно готовят ему разные гадости. Задушивший своего предшественника Файзулла, получать гадости не любил. Но часы истории были заведены. Войска готовы. Ждали повода.

Это должна была быть маленькая, но победоносная война, страны победившего социализма.

Новый 1980 год мы встретили в чистом поле в палатке. На границе с Афганистаном. При температуре минус десять градусов. Грязные, как уличные псы. С трясущимися конечностями от отходняка, который всегда сопровождает похмелье. Три дня ожидавшие самую главную команду в своей жизни.

4.00. Афганистан встретил нас безветренной погодой, какие не часто бывают в середине зимы. Минус десять и почти никакого снега. Холодно. Включаю печку в своем ГАЗ 66. Хотя командир батареи Князев требует, чтобы на марше водитель и старший открывали окна, я внутренне протестую против тупых приказов, позволяя механику-водителю рулить при герметизированной кабине.