Татьяна Раутиан - Рассказы бабушки Тани. Книга вторая

Караван остановился на обширном дворе около двухэтажного белого дома с колоннами. Это бывший барский дом, в парке. Теперь в нем школа. Тут мы будем жить.

Мы – это человек триста, ребята из шестых и седьмых классов. Заведующая нашей базы – учительница. Она замечательная! Ее и не видно будто бы, но жизнь оказывается налаженной в любой момент. Все готово – и где мы будем жить, и чем кормиться, и что делать. У нее трое своих детей. Старший сын учится в нашем классе, дочка – в первом классе, а самой маленькой года два с половиной. Малышей было мало, их брали, только если их мамы ехали с нами и работали поварами и воспитателями. Эти мамы своих малышей всегда носили с собой. А заведующая наша своих почти и не видела. Малышку ребята нянчили. Посадят на плечи и катают, пока ей не надоест. Играют с ней. Такая жизнь ей нравилась. Она не хныкала и к маме не просилась.

Жизнь оказалась новая, необыкновенная и очень интересная. Завтрак. Это большие ломти деревенского круглого хлеба. И на лопуховом листе, заменявшем блюдце, кучка соленых маленьких рыбешек. Хамса. Самая дешевая рыбка. Я ее раньше видела в магазинах, в бочках. Но у нас ее никогда не покупали. Потому что это была не еда, а закуска к пиву.

Привезли целый воз соломы, раздали всем мешки.

– Набейте соломой, вот и матрас будет.

– Как это сделать?

– А очень просто. Постелить мешок на пол и сверху аккуратно и равномерно разложить солому. Потом все вместе свернуть рулончиком и… развернуть.

Попробовали. Солома была сверху – и вдруг непостижимым образом оказывается внутри!

Из классных комнат вынесли все парты. Мы приносим туда наши матрасы. В каждой комнате – 30 человек. Ночью матрасы расстилаются на полу, вплотную друг к другу, только посередине оставлен узкий проход. Если кому надо выйти – чтоб не по головам. Днем мы матрасы сворачиваем рулоном и укладываем валиком вдоль стен.

Мы, старшие, будем работать. И на кухне: дрова в лесу рубить и привозить, плиту топить, картошку чистить, посуду мыть. И в колхозе: сено ворошить, копны складывать.

Особенно мы любили ездить в лес за дровами. В колхозе дали нам лошадь с двусмысленным именем Серуха. Это была старая костлявая коняга, имевшая в запасе множество лошадиных хитростей.

Вот, например, такая. Едем по дороге, высматриваем в лесу сухостой. Нашли – и сворачиваем в лес. В лесу дороги нет, стараемся ехать так, чтоб не «сесть на пенек». Серуха наша тут живо уши навострит, трудолюбиво наляжет в хомут – не остановить! И прямиком наезжает на какой-нибудь пенек или куст. Телега застревает. А хитрунье того и надо: отдыхает, пасется себе с невинным видом.

У нас был только один мальчик, который умел запрягать-распрягать. Без него мы бы не съехали с пенька.

Работали по очереди и не каждый день. Когда свободны – ходили в деревню, покупали огурцы, мед. Ягоды на опушке собирали.

Всегда я думала, что клубника и земляника – это одно и то же. Просто садовую называют клубникой, а лесную – земляникой. Но оказалось, что садовая – это на самом деле тоже земляника, только крупная, вкус такой же, но лесная вкуснее.

А есть еще дикая клубника. Так это совсем другая, хоть и похожая, ягода. Розовая, а не красная, вкус и аромат особенный, чуточку «парфюмерный». Встречается не часто, в перелесках, у дороги. Садовых таких не бывает вообще.

Неподалеку от нашей базы мы нашли большое поле с зеленым горошком. Вкусный! Председатель колхоза пришел и говорит:

– Ребята, я знаю поговорку «Репу да горох сеют для воров». Давайте договоримся. Вот на этом поле, что у поворота дороги, – все ваше, ешьте не стесняйтесь. Но – с краешку. В середку не лезьте, а то весь горох потопчете и самим не хватит. А уж на том поле, что у опушки леса, – чтоб ни-ни.

Это особенная работа, как праздник. Такой обычай – выходит вся деревня, мужики косят, а бабы

Солнышко, бабы поют… Хорошо!

Но это до войны так. А теперь война, мужиков нет, только старики. Так что теперь косят бабы, а «ходят, сено шевеля» – это мы, городские неумехи. Все нам надо втолковывать.

А вот другая работа – клевер, уже высушенный. Маленькие копешки надо в большие копны складывать. Клевер этот твердый, корявый, скрюченный, весь сцепился. Чтоб его перенести, надо два длинных шеста под копешку подсунуть. Вдвоем – один впереди, один сзади – за эти шесты беремся, «раз-два – взяли!». Подымаем и несем как на носилках. Бегом-бегом! Потому что тяжело очень, а если бегом, то недолго тяжесть эту держать. И когда бегом-бегом, то наперегонки и весело. И вдруг из-под одной копешки зайка выпрыгнул! Мальчишки за ним вдогонку, рубашкой накрыли – готово, поймали. Принесли домой, в свою спальню, соорудили ему «домик» в ящике, морковку и траву туда положили. Стал зайчик у нас жить. Но через пару дней пришли – а его нет. А в ящике дырка прогрызена. Убежал. Ну и ладно, молодец. Действительно, что ему тут делать в темном ящике.