Александр Чар - Чудеса и реальность. На середине пути к разгадке

Наша семья жила не в Посольстве СССР, консульстве или закрытой территории специалистов, а совершенно автономно, в городе Аллахабад, религиозном центре индуизма, где сливаются три святые индийские реки Ганга, Джамна (Ямуна) и мистическая Сарасвати. Это место называли «сангам», миллионы людей ежегодно осуществляли там паломнические омовения на праздник Магх Мела, а раз в 12 лет – на праздник Кумбх Мела, во время которых воды Ганга превращаются в божественный нектар.

Лишь несколько семей иностранных дипломатов, сотрудников Юнеско (образовательного департамента ООН) жили в Аллахабаде и центральной части Индии. Мои родители были едва ли не первыми белыми людьми в центральном штате Уттар-Прадеш постколониальной страны. Поскольку в Москве я учился в только что созданной английской спецшколе №15 (впоследствии школа с углубленным изучением иностранного языка №1272), то за пару недель адаптировался к индо-английскому языку. Индийская версия английского языка напоминала смесь настоящего английского с 26-ю временами, который мы изучали в школе, и русского с 3-мя временами. Индусы говорили на английском языке с тремя «русскими» временами.

Бродячий заклинатель змей на площадке перед нашим домом.

Совершенное знание английского языка привело к тому, что я мог самостоятельно общаться с ровесниками незнакомой страны и, что самое главное, читать с оригиналов различные книги. Вместе с папой, профессором Юрием Александровичем Воробьевым, доводилось путешествовать по индийским штатам, куда въезд иностранным туристам был запрещен. Это Варанаси, истоки Ганга, верховья Гималаев, пограничные районы с Непалом и пр. Много позже я понял, что эти поездки не были путешествиями ради развлечения и отдыха, а носили совершенно иной характер. Это являлось причиной того, что в архивах практически отсутствуют наши фотографии на фоне увиденных чудес.

Ездить на легковых машинах по Индии было непросто. В автомобилях, даже японских, не было кондиционеров. Садиться в машину приходилось на раскаленные сиденья при температуре воздуха свыше 45-ти градусов под лучами палящего солнца. Мимо нас, в окнах скоростной Тойоты, проплывали плакаты по ограничению рождаемости, предупреждения, что семь жизней имеет только кошка и т. д. Всегда надо было быть внимательным к дорожным указателям, поскольку они зачастую показывали направление, совсем иное от желаемого. Развлекался в дороге я тем, что, увидя в окне стадо коров, закрывал глаза, а затем мысленно пересчитывал животных, тренируя тем самым зрительную память.

Во время одной из поездок в верховья Ганга и Массури, мы посетили ашрам – школу йогов, обитель основателя Общества божественной жизни Шивананды Свами в Ришикеше (Шивананданагар). За несколько лет до нашего приезда индийский гуру Шивананда Свами достиг состояния самадхи и вошел в состояние окончательного транса, проще говоря, умер. Незадолго до своего ухода Шивананда Свами, врач по образованию, принял решение организовать по всему миру многочисленные Центры йоги по обучению гармоничной здоровой жизни, лишенные религиозной подоплеки. Так что в период моего путешествия современной школе оздоровительной йоги было всего несколько лет.

Школа йоги Ришикеша во многом отличалась от того, что можно видеть на современных фотографиях. Вместо каменных лестниц и улиц – горные каменистые тропы. Вместо туристов из отелей на берегу Ганга – медитирующие йоги, очереди нищих, прокаженных и калек. Вместо множества белокожих туристов – лишь два человека, включая меня и папу. Единственное, что осталось неизменным в Ришикеше – живые йогины, мраморная колонна с двадцатью заповедями Шивананды Свами и надписями у подножия.

Простые каменные нравоучения запомнились мне фотографической памятью и не раз помогали в последующей жизни во время лекций об индийской философии, тайнах йогов и прочих чудесах.